История одного усыновления. История усыновления необычного ребенка.

Мой муж еще до того, как мы стали жить вместе, знал о моем бесплодии. Примерно через две недели после начала нашей совместной жизни он сказал, что ни в коем случае никогда не упрекнет меня в том, что не смогла ему родить. Более того, он согласен на усыновление. Помню, тогда не восприняла всерьез слова об усыновлении. Они стали всего лишь подкреплением гарантии его отношения ко мне – он готов быть рядом, даже если у нас не будет детей. Именно так я и подумала.

Кто именно был инициатором принятия решения об усыновлении, мы разобраться так и не смогли. Это было красивое летнее солнечное утро. Мы шли на работу, и о чем-то болтали. Помню, что муж спросил: “Если все-таки мы возьмем ребенка, то какого пола?” – “Девочку” – ответила я. Потом мы придумали ей имя – ему больше понравилось Анна, а мне – Анютка, что в принципе одно и то же.

Так как мы не располагали никакой информацией об этой процедуре, я вышла в Интернет, чтобы узнать порядок усыновления и список необходимых документов, какие могут возникнуть препятствия, каких диагнозов можно не бояться. Почитала истории усыновлений, какие чувства испытывали будущие родители, берущие “готового” ребенка. К своему удивлению обнаружила, что усыновители – не всегда бесплодные пары. У некоторых есть дети от первых браков, у других – общие. Одна посетительница сайта усыновителей, молодая женщина, написала мне, что она не страдает бесплодием, родить еще успеет, а усыновила, потому что почувствовала в этом необходимость. Словами не объяснить, каждый приходит к этому решению своим путем. Более того, наслушавшись рассказов о родах, она и рожать уже не хочет – зачем, когда вот он ребенок – готовый и родной?! Не надо мучиться токсикозами и плакать от боли схваток.

Родители отреагировали на наше решение об усыновлении достойно: “Ребята, если вы так решили, значит, так тому и быть. Мы поможем” – сказал мой мудрый отец. Мама и сестра немного помолчали, ошарашенные таким известием, но потом быстро пришли в себя и завалили нас вопросами. На следующий день мама пришла из магазина с маленьким, на годовалую девчушку платьем, расшитым кружевами. В комплекте – забавные кружевные панталончики. “Я хотела себе кофту купить, но не смогла пройти мимо такой красоты” – объяснила она.

Каждый вечер перед сном я мысленно желала нашей виртуальной дочке спокойной ночи, “ты потерпи маленькая, мы скоро тебя заберем”. Было ощущение, что она уже родилась, лежит где-то в больничной палате и смотрит на казенную, выкрашенную в зеленый цвет стену. Ей механически меняют подгузники, перекладывают с места на место, не заглядывая в глаза. Мы купили набор – ведерко с лопаткой и куличками, поставили на самом видном месте. Дело оставалось за малым: собрать документы, пройти медкомиссию.

По закону в первую очередь нам надо было идти в отдел опеки, к специалисту по усыновлению, который, приняв от нас все необходимые документы, даст информацию о детках. Однако усыновители с опытом рекомендовали начать именно с больниц и домов ребенка. Что мы и сделали. Однако в патологии новорожденных (ОПН), куда сразу после роддома попадают отказники, девочек на тот момент не было. Нам порекомендовали обратиться в детское инфекционное отделение (ДИО), туда передают уже подросших деток из ОПН. На пороге ДИО внутренний голос молчал, сердечко не ёкнуло, и вообще зашли мы туда “мимоходом”, абсолютно случайно и без особого энтузиазма. В патологии новорожденных объяснили, что таких как мы, ищущих здоровую девочку, в Нижневартовске хватает, а девчушек на всех не наберешься.

Нас встретили достаточно тепло, но заведующая отделением Светлана Николаевна Яркова посетовала – нет “подходящей” девочки. Есть одна, но у нее ПЭП. И тут (спасибо Интеренету!) я изрекла фразу, поставившую в тупик моего мужа:

– Но ведь это еще не гипертензионный синдром! К тому же диагноз “перинатальная энцефалопатия”, как правило, снимается к году при хорошем уходе.

Светлана Николаевна взглянула на меня поверх очков:

– Вы врач?
– Нет, просто хорошо подготовилась и знаю, чего ожидать.
– Что же, идем, посмотрим. К тому не такая уж она плохая, даже симпатичная:

Конечно, я представляла ее не такой. Как каждый усыновитель. И к этому мы были готовы. Ей девять месяцев, сидит, только если поддерживать за руки. Как только руки отпускают, она смешно заваливается набок. Ничего типа: “Я увидела ее и поняла: вот мой ребенок!” со мной не произошло. Она улыбалась нам, с интересом разглядывала – наверное, потому что люди без белых халатов для нее в диковинку. Перед тем как уходить, я положила перед ней свою руку, она положила сверху свою и заглянула мне в глаза.

Из “инфекционки” мы шли молча. Каждый переваривал увиденное, вслушивался в свои мысли, ощущения. Я спросила:

– Как ты думаешь, это она?
– Да.

Наутро с уже оформившимся решением мы пришли в отдел опеки, знакомиться. Специалист по усыновлению явно не ожидала, что у нас будут все ответы на вопросы и пакет уже собранных документов – мы сделали все за две недели, даже не обращаясь за необходимыми бланками на прохождении медкомиссии, все было скачано из Интернета. От нее мы узнали, что вообще-то Анютки в Нижневартовске уже не должно быть – еще четыре месяца назад ее планировали отправить в Урайский дом ребенка. Поэтому ее никому не предлагали. Так что начни мы свой путь как положено, с опеки, нашу девочку бы не встретили.

Для того чтобы поскорее забрать Аню из больницы, мы решили пока оформить над ней опекунство. Задержка была вызвана тем, что необходимая для усыновления справка об отсутствии у нас судимости готовится в течение месяца. А для установления опеки такая справка не нужна. Специалист опеки при нас позвонила в ДИО и попросила обновить медзаключение Анюты. Ее четыре месяца назад уже смотрели все специалисты, но бумага эта готовилась для Дома ребенка, а для усыновления все должно быть пройдено заново. Придется подождать еще недельку.

В тот же день принялись бегать по магазинам, в которых торгуют детскими вещами, понимая, что когда заберем Анюту домой, будет не до этого. Муж с интересом наблюдал за моими покупками и извинялся: “Я в этом ничего не понимаю, поэтому посоветовать не смогу”. Бутылочки-пинетки-кофточки-ползунки весь день мелькали у меня перед глазами нескончаемой чередой, пока под вечер муж не взял меня за руку с вопросом: “Может, на сегодня хватит?”. У меня слегка закружилась голова, ого, да мы ведь не обедали!

Я знала, что мне не полагается оплачиваемый отпуск по уходу за Анютой. Он “светит” лишь тому, кто берет новорожденного. При этом дата освобождения от работы должна соответствовать дате решения суда об усыновлении, а период освобождения не может превышать семидесяти дней со дня рождения ребенка (фактического или измененного по решению суда) либо ста десяти дней при одновременном усыновлении двух или более детей. Пришлось с работы уволиться.

Коллектив был великолепный, сотрудники преимущественно молодые, почти все семейные. Я сказала им правду о своем решении. И нисколько об этом не пожалела, поддержка, которую они оказали, дорогого стоит. Вот только шеф отпускать не хотел. Он даже готов был дать денег на мое лечение, но мы, искренне поблагодарив, отказались. Не согласилась я и на работу по договору – все свое время хотела посвятить дочери. Она и так слишком долго нас ждала.

Каждый день мы навещали Анюту, приносили с собой фотоаппарат, много снимали. Напечатали фотографии, раздали своим родителям, чтобы те привыкали к внучке, пока ей готовят медзаключение для усыновления. В своей маленькой однокомнатной квартире сделали перестановку. Я тоже честно, почти что наравне с мужем, “тягала” тяжелую мебель.

Надо сказать, что не все люди из нашего окружения восприняли идею с усыновлением нормально. Если честно, то мне вообще непонятно – почему к усыновлению многие относятся с предубеждением? Миф номер один: они там все больные. Неправда: есть и относительно здоровые, к тому же в нашем регионе абсолютно здоровыми рождаются единицы. Сразу после роддома, в отделении патологии новорожденных ребенка обследуют вдоль и поперек, будущих родителей предупреждают обо всех имеющихся и возможных заболеваниях. Специалисты говорят, что зачастую имеет место гипердиагностика, когда младенца чуть ли не под микроскопом разглядывают. Неизлечимо больных детей российским усыновителям не предлагают. Как правило, с ними имеют дело иностранные усыновители.

Миф номер два: генетически ребенок может унаследовать от биологических родителей склонность к воровству, лжи, проституции и другим малоприятным занятиям. Вероятно, это может быть отговоркой людей, не сумевших достойно воспитать ребенка. Куда проще все свалить на дурную наследственность, при этом вспомнить, например, двоюродного дядю вашего папы, который пошел “не той дорожкой”. В каждой семье найдется такая “паршивая овца”, на гены которой можно списать все огрехи в воспитании.

Иногда в семье порядочных людей вырастает такой монстр, что диву даешься – за что этим милым людям такое наказание? И наоборот – в семье алкоголиков растет настоящее Солнышко, которое любит родителей, жалеет их. А когда вырастает, создает крепкую семью и окружает своих детей заботой и вниманием, помня, как горько жилось самому в детстве.

Миф номер три: вряд ли можно полюбить чужого ребенка. Наше убеждение: любовь не зависит от группы крови и степени родства. Я люблю своего мужа, он мне родной, хотя не знала его первые двадцать пять лет своей жизни. Мне думается, что наш ребенок по неисповедимому Божьему промыслу родился не у тех людей.

За всеми приготовлениями я и думать забыла о своем желании забеременеть, более того, оно стало казаться каким-то нелепым. За два дня до того, как забирать Анечку из больницы я взглянула на календарь и увидела, что у меня задержка уже на целых пять дней. Ну да, такой стресс! Я ведь и по ночам толком спать не могла, так мне хотелось, чтобы дочка оказалась поскорее дома. Низ живота особенно после резкого вставания сильно тянуло – что же это значит? На всякий случай муж сходил за тестами на беременность. До утра ждать терпения не хватило, поэтому я тут же удалилась в ванную.

С какими мыслями я делала тест? Честно? “Только бы не оно! Ведь сейчас совсем некстати… Да, собственно, о чем это я? Это же НЕВОЗМОЖНО!” На тесте медленно стала проступать вторая полоска, свидетельствующая о беременности: “Нет-нет, этого не может быть, эта вторая полоска мне просто кажется!” В банку опустился второй тест. На нем вторая полоска появилась быстрее, и была ярче… “Издевательство какое-то! Как может быть то, чего не может быть?!”

Из-за помутнения рассудка я не помню, как я вышла из ванной, что при этом сказала. А муж почему-то не отнесся к тестам серьезно. Успокаивал меня, плачущую, говорил, что еще ничего наверняка неизвестно, что Анечку мы точно заберем. Именно это мне и нужно было услышать. Родители отреагировали на новость радостно: “Внуки оптом! Это ли не счастье?!”

Я, конечно, слышала истории о том, что нередко бесплодные супруги, усыновив, производили потом дитя на свет. В старинных русских книгах есть даже “рецепт”: “В какой семье сиротка к сердцу прилепится, там чадо родится”. Это мне на сайте усыновителей сообщили. Но мы же все здравомыслящие люди, в сказки не верим, как же такое возможно?

Как драгоценное сокровище мы везли домой на такси нашу Аню. Первые несколько минут она пыталась уследить за стремительно меняющимися за окном автомобиля картинками, а потом уснула. Заведующая отделением заботливо передала нам пачку детского питания, к которому привыкла Анечка. А потом начались будни. Мы очень переживали по поводу того, что Анюта не хотела есть ничего, кроме йогурта и молочной смеси в бутылочке, при виде маленькой ложки она прятала личико. Но постепенно все пришло в норму. Тяжело было первый месяц, потому что мне все время хотелось спать.

Я сообщила бывшим коллегам свои радостные новости, они очень тепло меня поздравили и прислали в подарок довольно большую сумму денег – этого я, конечно, не ожидала.

Через несколько дней пребывания дома Аня стала самостоятельно сидеть, через пару недель поползла, в 11 месяцев начала вставать. В год и два месяца, аккурат на 8 марта (мне в подарок!), она пошла, по этому поводу я пролила несколько счастливых слез. Она оказалась такой умничкой, все схватывает на лету. Нам кажется, что у нее явный музыкальный талант – она напевает мелодии, и мы их узнаем. Когда я подхватываю ее песню, очень радуется. Стоит мне начать ее отчитывать за то, что она нашкодила, делает хитрые глазки, улыбается, подходит и целует меня. И как после этого проводить воспитательную работу?! Наверное, если бы у нас была только Анечка, мы вырастили бы ее очень избалованной, потому что она всеобщая любимица. Деды-бабы в ней души не чают, и разрешают ей абсолютно все, включая дикие игры с дорогими сотовыми телефонами.

Реакция на наш поступок со стороны знакомых была очень разной. Одни говорили, что нам надо памятник ставить, им мы отвечали, что не считаем героями людей, которые воспитывают своих детей. Я уже выше сказала, что Бог распорядился так, что нашу Аню родила чужая женщина. А соседка моих родителей, увидев меня с коляской, спросила, как же этот ребенок может быть моим, если она не видела меня с животом? Я решила не скрывать, сказала, что усыновили. Она, охнув, поинтересовалась, отчего же я сама не рожу. Рожу, говорю, я нынче на третьем месяце. Тогда она спросила, все ли мы бумаги уже оформили. Не поняв, к чему она клонит, отвечаю, что нет пока. “Так может, не поздно еще обратно отдать? Примут или нет?” – кивнула она в сторону коляски.

Недавно нашей Анюте исполнилось два года, в данный момент она в детском саду. Я за компьютером одной рукой пишу эти строки, а другой рукой держу маленькую Ксюшку, ей семь месяцев. Мы очень отчетливо чувствуем поддержку свыше. Поскольку когда были в начале пути, и представить не могли, куда это все нас приведет – у мужа совсем небольшая зарплата, я уволилась, жили мы в однокомнатной квартирке. Сейчас все очень изменилось: муж сменил работу и получает нормальную зарплату, нам удалось улучшить свои жилищные условия, живем мы теперь в просторной четырехкомнатной квартире. И всем, кто хоть раз задумывался о возможности усыновления, мы можем сказать: не бойтесь. Это, безусловно, не совсем легко, но оно того стоит! Если есть возможность, зайдите на сайт www.7ya.ru почитайте другие истории усыновления.

P.S. Не так давно я прочитала несколько заметок об усыновлении, в одной из них, в частности, значилось: “… она, имея семерых своих детей, усыновила троих чужих…” Раньше, наверное, сама не обратила бы внимания, а сейчас эта строка резанула глаз. Будьте милосердны, не называйте наших детей чужими.

И еще: когда ваш ребенок спрашивает, откуда он появился, помимо классической версии об аисте, капусте и других чудесных вещах, не поленитесь, расскажите ему, что бывают и усыновленные дети, и что это не из ряда вон, это НОРМАЛЬНО.

На протяжении пяти лет мы с друзьями ездили в качестве волонтеров в Обидимский коррекционный интернат, где проживало 80-90 детей, помогали вещами и медикаментами, привозили неоднократно воспитанников в Москву. Желание кого-то взять приходило и забывалось примерно через неделю после каждой поездки.

В тот раз, в декабре прошлого года, я поехала в интернат одна. Друзья испарились, когда машина была уже загружена, а 350 км на круг, меня не пугали. Докупив по дороге шоколада, я приехала как раз к полднику и смогла разложить его на столы в столовой, когда привели детей. Выяснилось, что за прошедшие со времени предыдущей поездки несколько месяцев, в первом классе появились новые дети. И двое из них сидели мрачные, их лишили моего шоколада в приказном порядке: у одного было сильное ожирение, а вторым был Мишка. Выглядел он жутко: волосы росли плохо, редкими клочьями, кожа потрескавшаяся, красная, весь расцарапанный с корками и ранами, на коже были признаки инфекции, один глаз плохо открывался, редкие зубы были искривлены. Персонал сообщил, что у ребенка аллергия на все, а его плачевное состояние из-за множественных диагнозов и генетического заболевания.

После полдника продолжились занятия в классе, на которых выяснилось, что Миша умеет и читать, и писать. Многим его одноклассникам по интернату для умственно-отсталых не давались даже буквы.

Когда я вернулась в Москву мысль о том, что Миша находится не на своем месте не покидала меня. Размышляя о том, каким образом я могу ему помочь, я довольно быстро пришла к выводу, что при дистанционной помощи коэффициент ее эффективности будет низким. Истинная беда заключалась даже не в неоказании ребенку медицинской помощи, а в деградации, на которую он был обречен, будучи помещен к умственно-отсталым и таким не являясь.

Когда я сообщила родственникам, что собираюсь забрать Михаила из интерната, так как не знаю никого больше, кто захотел бы это сделать, родные меня объявили чуть ли не сумасшедшей. Процесс привыкания у семьи занял не один месяц, а некоторые ее члены не смогли принять мое решение до сих пор, надеюсь рано или поздно это произойдет.

Следует отметить, что в начале я была довольно наивна и познакомившись с Мишей в декабре, я требовала в опеке выдать мне его уже под Новый год. В итоге, сбор справок у меня занял шесть месяцев, за которые ребенок приезжал в гости 5 раз на каникулы и выходные - гостевое разрешение на вывоз ребенка я получила уже через месяц, а по окончании учебного года Михаил переехал ко мне в Москву.

Я приняла решение о переезде Мишки потому, что не смогла оставить его в опасности и пройти мимо. Моя приемная семья состоит только из меня и Мишки, ведь в законе так и написано, что основать приемную семью могут также и одинокие граждане. Участь матери-одиночки ребенка-инвалида ужасными подробностями которой меня пугали родственники пока не так и страшна. Я являюсь и мамой и кормильцем одновременно, и мой руководитель на работе вошел в мое положение и очень лоялен: я успеваю и поработать и ребенка отвести в школу и на кружки, главное правильно распределять свое время.

Изначально я предполагала отдать Михаила в школу ближайшую к дому. Мы даже сходили пообщаться с директором. Но на консультации в Управлении Образования мне крайне рекомендовали отдать Мишу в класс, где будет малое количество детей и индивидуальный подход. И я решила прислушаться к этому совету. Вожу его в школу шесть остановок на метро, каждое утро. Школой я очень довольна: школьный автобус встречает у метро, закрытая территория, вокруг парк, парковка и доброжелательная атмосфера. Правда, за право учиться в общеобразовательной школе пришлось побороться. Для допуска туда детей с инвалидностью существует некая Психолого-Медико-Педагогическая Комиссия, посетить которую обязательно, а вот слушать их рекомендации нет. Высокомерные дамы из числа «экспертов» рекомендовали Мише только школу для умственно-отсталых, а меня обвиняли в жестокости к интеллектуальным возможностям ребенка. После скандала «направление» в общеобразовательную школу все-таки выдали, но это место запомнилось как институт, унижающий инвалидов.

За шесть месяцев, которые прошли с момента оформления опеки Михаил многому научился. Он полностью успевает по общеобразовательной программе, собирает самолеты и поезда из лего, увлекается динозаврами, любит ходить в музеи и театр кукол, занимается с тренером плаванием и посещает уроки английского. У ребенка выросли волосы, очистилась и приобрела нормальный вид кожа, проведено протезирование, с апреля Миша носит мощные очки и стал видеть гораздо-лучше. Он получает необходимый медикаментозный уход и в настоящее время проходит реабилитацию. Разрешать ежедневные рутины мне помогают друзья и няня. К нам часто в гости приезжает моя мама, так что у Михаила появилась еще и бабушка, к которой можно поехать на каникулы.

Многие задачи еще не решены, а только поставлены передо мной: защита жилищых прав ребенка, многолетние долги и бездействие тульской опеки, обеспечение алиментов, снятие диагноза по умственной отсталости, поездка сына на море. Однажды все это произойдет и останется в прошлом, а впереди у Мишки будет только долгая и счастливая жизнь. Сейчас он мечтает стать машинистом на Сапсане или водителем пожарной машины. А я радуюсь каждому дню, который он проживает со мной и сожалею о каждом дне из упущенных девяти лет, когда смотрю на его младенческую фотографию.

Мишка дома уже полтора года.Теперь он учится во втором классе все той же общеобразовательной школы по индивидуальному образовательному маршруту, в малокомплектном классе. Посещает физкультурный кружок и дополнительные занятия с психологом, дефектологом и логопедом.

Диагноз «умственная отсталость» отпал еще год назад после обследования в Научно-практическом центре психического здоровья детей. Этого диагноза в общем-то никогда и не было, но, тем не менее, он фигурировал в медицинской карте, ибо всем проживающим в интернате для умственно-отсталых положено такой диагноз иметь. Теперь ментальное здоровье ребенка подтверждено документально.

Справок в этом году вообще пришлось собирать много: были переделаны всевозможные анализы и собран независимый медицинский консилиум. Девять лет жизни Мишка не получал реабилитации и лечения, списки его диагнозов были сильно раздуты, медицинские карты хаотичны, и сразу же пришлось все наверстывать, делать так, чтобы из инвалида он стал обычным ребенком. Инвалидность никуда не делась, ведь лечить генетические заболевания пока не научились, но качество жизни может быть не хуже, чем у обычного человека, на это я и направляю свои усилия. За полтора года Миша трижды проходил протезирование зубов, но дважды неудачно – протезы были неудобные и быстро разломались. Наконец, в институте челюстно-лицевой хирургии предложили не только протезирование, но и лечение. Новый протез значительно улучшил внешний вид и сделал возможным нормальное пережевывание пищи.

Недавно была проведена операция в институте глазных болезней им.Гельмгольца, волокита растянулась на полтора года и в финале пришлось выдержать многочасовую битву за койки, зато прошла светобоязнь и должно зрение улучшиться.

Среди своих новых обязанностей обнаружила переаттестацию ребенка по инвалидности. В этом вопросе нам повезло, справки мы собрали очень быстро и до совершеннолетия теперь не придется ходить и доказывать, что генотип ребенка не изменился.

Внешкольное время Мишки расписано занятиями: английский и тренировки по плаванию на стадионе Труд, а также государственная реабилитация: лечебная физкультура, массаж и социальный педагог. Мы заключили договор на «сопровождение приемной семьи», в рамках которого, Мишка занимается с дефектологом и психологом, что позволило смягчить адаптацию ребенка к новой реальности и проживанию в семье.

Алименты получить пока не удалось, судебные приставы совершенно не преуспели: не нашли ни должника, ни имущества к взысканию. Это одна из рутин в наследство к ребенку (еще долги по жкх за шалаш, к которому он приписан), которыми приходится заниматься.

Удалось дважды за этот год вывезти Мишу заграницу. Весной мы побывали на море в Израиле, а летом у друзей в Чехии. Сын впервые летал на самолете, очень воодушевился от путешествий и мечтает поскорее путешествие повторить, так ему понравилось. Особенно понравился пражский трамвай. По России мы также прокатились, в Петербург, Углич и Мышкин.

В свободное время мы любим ходить на концерты в Дом музыки, на детские спектакли или на занятия арттерапией в Третьяковскую галерею.

Сказать, что все психологические проблемы решены я, конечно, не могу. Проведя девять лет в изоляции, так быстро не излечиваются. Есть и бурные реакции и недостаточная воля и необходимость развивать наглядно-образное мышление, мы этим занимаемся под руководством специалистов.

На работе мой начальник стал уже менее лоялен, ругается, что я мало работаю. Стараюсь работать больше и радуюсь поддержке моих платных и бесплатных помощников, делающих походы на работу в принципе возможными.

За полтора года дома Миша стал очень самостоятельным и ответственным, научился есть ножом и вилкой, больше всего интересуется транспортом и от идеи стать пожарным пока еще тоже не отказался. Завел новых друзей в школе и в нашем дворе, освоил велосипед и ролики, ухаживает за общественным садом. Обычные случайные люди на детской площадке не обнаруживают в нем ребенка с ограниченными возможностями, он теперь вполне обычный ребенок. Про инвалидность вспоминаем только, если нужно куда-нибудь без очереди пройти.

Здравствуйте, дорогие!
Тут будет постоянно дополняющаяся страница из рассказов счастливых родителей, которые имеют опыт усыновления (попечения) детишек.
Не один год я, как потенциальный усыновитель, прочитываю в интернете множество историй, рассказов, слухов, страхов, предположений... И сначала меня пугало то, что так много попадается негативных эмоций. Внимательнее присмотревшись, поняла и другое - что подавляющего большинства "письменных страшилок" могло бы не быть, если бы проблемы с воспитанием приемных детей не рассматривались с "придирчивой лупой", которая довольно часто не дает увидеть положительные черты неродного ребенка, его личные особенности, акцентируя внимание родителя (который часто (этот страх присутствует почти во всех не очень радостных историях, что удивительно - в позитивно ориентированных их почти нет) часто на нежелательном (для родителей и общества) поведении.

Вообщем... поразмыслила я и решила и для себя, и для своих детей, и для тех людей, кто еще в поиске, в раздумьях... искать и помещать на эту страничку ТОЛЬКО добрые, приятно написанные, поучительные и полезные истории, рассказы и материалы. Может быть, кому-то они буду полезны или пригодятся когда нибудь.
Может, это поможет спасти жизнь хоть кому-то из ДД детей.
Храни Вас Господь!

Http://www.mdr5.ru/wmc/athome/story/story001/

Счастливый отец!
Материал газеты "Ау! Родители!", № 1/2006

Впервые годы супружества мы верили, что совсем скоро в нашем доме зазвучат детские голоса. Говорят, что счастливые часов не наблюдают… Прошло слишком много времени, пока мы поняли, что за право быть родителями придется бороться. Причем бороться с самими собой. Бесконечные процедуры, ЭКО раз, ЭКО два… ЭКО это очень тяжело и морально, и физически. И в первую очередь для женщины, ведь лечебные процедуры направлены на нее, а мужчина не всегда может адекватно оценить то, что происходит с организмом женщины, с ее психологическим состоянием. Это гормональное безумие, по-другому я не могу назвать такие процедуры. Я уже опасался за здоровье жены и боялся, что будет с ребенком, который может родиться.

Спустя какое-то время я понял, что бесконечно повторять все с самого начала нет уже ни сил, ни желания, что я не могу больше видеть насилия над организмом матери. "Ты на самом деле веришь, что после десятой попытки ЭКО у тебя родится здоровый ребенок? Или ты считаешь, что можно насильно заставить организм женщины родить ребенка?" снова и снова спрашивал я себя. Мы подумали, что раз так сложилось, значит, так и должно быть. В жизни нет случайностей. Есть гармония. Если есть родители, которые бросают своего ребенка, то должны быть и те, кто возьмет этого ребенка.

Наше решение усыновить ребенка родственников не удивило, все были в курсе наших "мытарств" в медицинских центрах. Но в хоре всеобщего одобрения все-таки звучали робкие предложения "найти хороших родителей, а лучше хорошую студенточку, которая "случайно залетела, но родила чудного ребенка". Конечно, мог быть и такой вариант, но он настолько нереальный…

Естественно, возник вопрос о наследственности. Наследственность, наследственность… К черту эту наследственность! Я устал читать статьи о наследственности! Посмотрите на окружающих вас друзей и родственников и оставьте генетические изыскания тем, кому это надо. Разве среди вашего окружения вы не найдете семью, в которой у прекрасных родителей выросли сын или дочь, мягко говоря, с асоциальным поведением? Глупо считать, что у одного человека есть ген, отвечающий, например, за воровство, а у другого его нет. Каким будет ваш ребенок, зависит исключительно от вас, от вашего желания подарить ему свою любовь.

Любовь безусловна, у нее отсутствуют условия. Принимая ребенка в свою семью, отдайте ему свою любовь, не требуя взамен благодарности за то, что его забрали из детского дома, за то, что если бы не вы, он неизвестно кем бы вырос. Подарите ребенку любовь просто потому, что он с вами рядом, за то, что он есть, а не за его способности. Любите без условий. Потому что он без вашей любви не выживет…

Идеалистическое мнение о том, что, приняв в семью неродного ребенка, вы сделаете его счастливым, а он будет вам благодарен за это и будет любить вас всегда, верно только в первой части. Вообще, честно признайтесь себе в том, что это вы принимаете решение об усыновлении, а не ребенок. И делаете это из-за того, что у вас возникло такое желание, а не из-за того, что об этом попросил сам ребенок.

Мы собрали необходимые документы и отправились в детский дом.

В тот знаменательный день светило яркое солнце и весело пели птицы… Честно? В тот день мы с женой на несгибаемых ногах подошли к детскому дому и медленно начали восхождение по ступенькам на второй этаж, где находилась заместитель главного врача. Нам навстречу спускалась группа детишек 2-3 лет, которые все до одного (а их было не меньше десяти) держались за руки воспитателя и с любопытством разглядывали нас.

У меня тут же возникло чувство вины перед ними за то, что я иду "выбирать" только одного ребенка. Краем глаза вижу, как у жены наполняются глаза слезами. Ситуацию надо спасать. Пытаюсь шутить. Безуспешно. Сам того и гляди расплачусь. Заходим к заместителю главного врача. У нас была одна просьба: ребенок около года с максимальной информацией о его родителях. Ее первая реакция: "Вы еще молодые (мне 36, жене 32). Может, сами попробуете"? По моему выражению лица она поняла, что надо переходить к делу. Нас пригласили в холл и сообщили, что покажут двух мальчиков и одну девочку, которые должны нам подойти.

Начали с мальчика, которого представили "папиным сыном" (то есть он мой сын, а я его папа). Я не сразу понял, о каком сыне и отце идет речь. Позже до меня дошло, что мальчик, которого нам хотят показать, похож на меня, а я, стало быть, уже его папа. Заходим в группу… Я не вижу лиц детей, одни только глаза, которые впиваются в тебя, и ты ощущаешь свою вину за все возможности, которые есть у тебя, но не достались этим крохам.

Жена держит меня за руку, размазывая слезы, которые уже не пытается скрывать. Веселые воспитатели выкатили на ходунках мальчонку, того самого "папиного сына". Смотрю на него и не могу понять: а где же я? Рыжеватые волосики, кругленькое личико. Ну разве что карие глазища. Он посмотрел на меня и попятился.

Слышу возгласы с требованием взять ребенка на руки. Подхожу и пытаюсь взять мальчика, а он в слезы. Нет, думаю, не мой. Ничего внутри не екнуло, расплакался, к тому же на меня не похож. Больше в группу нас не водили; остальных, мальчика и девочку, вывели к нам в холл. С трудом сдерживая слезы, улыбаемся детям, но понимаем, что мы не сможем "перебирать" детей.

Думаю, что правильнее начинать знакомство с ребенком с его медицинской карточки. В этом случае выбор будет идти на уровне анкетных и медицинских данных, и легче определить, с каким ребенком вы хотите встретиться.
Не считайте себя бездушным, если изначально вам в ребенке что-то не нравится: внешность, анкета или что-то другое. Не уговаривайте себя не обращать на это внимание. Помните, что следует трезво оценивать свои поступки. Не скрывайте друг от друга свои сомнения. Лучше разрешить их до принятия решения об усыновлении. Совершенно нормально, если вы решите провести независимое медицинское обследование ребенка это не безжалостный критерий отбора, это возможность прежде всего оценить свои силы.

Вернулись домой. Не зная, как подобрать слова, выдавливаю из себя: "Тебе кто понравился?" Поплакав, жена сказала, что ей понравился Илья. Так звали мальчика, которого нам показали первым. На следующий день идем к Илье в гости. В группе нас "обрадовали": ребенок заболел и находится в изоляторе. Идем в изолятор. Персонал приветлив, согласились вынести мальчика к нам в "предбанник".

Я взял на руки эту кроху, прижал к себе… И понял, что никогда его не оставлю. Пусть он будет рыжий и круглолицый, пусть он неохотно идет ко мне это мой сын, а я его отец.

Решение было принято. Осталось выполнить формальности. Самой большой проблемой оказалось отсутствие отказа матери от своего ребенка. Нет смысла описывать, как я нашел адрес биомамы. Однако в процессе этого поиска я понял одно: в нашей стране (думаю, и в большинстве бывших республик СССР) напрочь отсутствует понятие "конфиденциальность", поэтому "тайна усыновления" понятие эфемерное. Этот вывод укрепил меня в решении не скрывать факт усыновления от своего сына.

Потом состоялась встреча с биомамой. Что вам сказать… Никогда не встречайтесь с биородителями, если в этом нет необходимости. Когда ничего не известно о родителях ребенка, которого усыновляете, можно придумать себе любую легенду, в которую сами же и поверите. Но когда "правда жизни" возникает перед твоими глазами… Лучше этого не знать. Но отказ от биоматери я получил, заседание об усыновлении прошло быстро. К тому моменту мы каждый день навещали своего сына.

В конце концов наступил день, когда мы пришли забирать его домой. Трудно передать свои ощущения. Входим в группу, а он первый раз за все время сам пошел ко мне и протянул свои ручки. Ошарашенные воспитатели рассказали, что он целый день тянул их к двери, стремясь узнать, пришли мы или нет. Попытались его забрать для того, чтобы переодеть, а он в слезы. Кое-как одели.

Выходим с ним на улицу. Чувствую, как он ухватился за меня, и вспоминаю (нам говорили), что группа, в которой находился наш сын, все ребятишки до года, никогда еще не была на улице.

Добрались домой, вышли из машины под взглядами соседей и поняли, что в ближайшее время будем объектом пристального внимания всего дома.

Я считаю, что нет смысла скрывать факт усыновления. Не каждый решится коренным образом изменить свою жизнь: поменять место жительства, работу и окружение для того, чтобы сохранить все в тайне. Намного проще сообщить всем "желающим докопаться до истины", что ребенок до этого жил не с вами, но теперь вы вместе. Умный поймет, а дурак так и будет гадать ваш это ребенок или нет.

Будьте готовы к тому, что первые недели, месяцы совместного проживания покажутся вам, мягко говоря, дискомфортными. Например, у нас было впечатление, что мы живем параллельно с окружающим миром. Привычный уклад жизни не просто изменился, мы стали жить другой жизнью. Проза усыновления оказалась намного жестче, чем предполагалось. Дело в том, что проживание с ребенком с момента его рождения дает большие возможности родителям понимать его потребности: когда он хочет есть, когда у него болит животик... А тут у вас появляется ребенок, которого вы на первых порах не понимаете, а он не понимает вас.

Представьте себе, что вы попали не просто в незнакомое общество, а в другой мир, где живут неизвестные вам существа (я имею в виду мужчин, которых ребенок, как правило, в детском доме не видел), которых вы не можете понять. А эти существа все прибывают и прибывают, все разные, и их так много (это о родственниках и друзьях, которые считают своим долгом прийти к вам в первые дни вашей совместной жизни). Думаю, что именно так оценивает ребенок те изменения, которые произошли в его жизни. При этом родители изо всех сил пытаются гостям доказать, что их ребенок умненький и сообразительный.

Оставьте ребенка в покое! У него и так стрессовая ситуация. Он поменял привычное окружение, куда-то исчезли мамы (так в детском доме зовут всех воспитателей); еда не такая, к которой он привык; кроватка не такая и не так стоит… Можете представить состояние ребенка?

Да простят меня сторонники Спока, но вот мой совет семье, в которой появился усыновленный ребенок: не читайте и не следуйте рекомендациям этого уважаемого доктора. Я со стыдом вспоминаю одну из первых ночей, когда слушал рыдания Илюши и изо всех сил сдерживался, чтобы не подойти к нему и не погладить по голове. Ведь он должен был понять, что ему надо спать отдельно, у него есть отдельная комната и своя кровать! Все это несусветная глупость. Ребенок хочет ласки. Ребенок должен ощущать ваше тепло, тепло вашего тела, тепло вашего сердца. Он должен понимать, что вы находитесь рядом с ним!

Прошло больше года, как мы усыновили Илью. И мне уже было трудно поверить, что мы могли не встретить нашего сына и меня никто не назвал бы "папой". Я понял, что нашел смысл жизни. Я живу для того, чтобы у меня были дети. Я хочу, чтобы у меня было много детей. Если у нас будут свои дети, это будет прекрасно. Если не будет своих детей, то у нас все равно будут дети, которые придут в нашу семью, пусть и не традиционным путем, и будут нашими детьми. Так появилась мысль о втором ребенке.

"Ты представляешь, что такое двое маленьких детей? Вы с одним-то как натерпелись! Пожили бы в свое удовольствие!" Сколько подобных советов я услышал!

Наверное, действительно можно было бы пожить в "свое удовольствие". Не хочу! Когда-то наивно считал, что сначала необходимо достичь какого-то уровня благосостояния, а вот потом жизнь изменится и будет счастье. Определенного уровня достиг, но ощущения счастья не появилось. Ежегодная смена автомобиля не только не приблизила к счастью, а наоборот дала возможность окончательно убедиться в том, что для меня материальные блага давно перестали быть главными в жизни. Если есть желание иметь детей, то существование без них становится бессмысленным.

КОЛЕНЬКА

Когда начались наши совместные поездки с сыном в его группу в доме ребенка, я сначала побаивался того, что Илья может вспомнить что-то из своей "другой жизни" и его негативные воспоминания помешают нам ездить туда. Эти страхи, как и многие другие, оказались совершенно беспочвенными.

Мы вместе с Ильей покупали угощения для детей, а потом их раздавали. Илья с удовольствием уплетал печенье вместе с другими детьми, затем мы ехали куда-нибудь развлекаться, чтобы закрепить, так сказать, положительные эмоции. И все же однажды он испугался. Испугался того, чего я никогда не смог бы предусмотреть…

Наши поездки в группу стали частыми, и меня все чаще посещало чувство тоски и беспомощности. Самым большим испытанием для меня было гладить детей по голове. Дело в том, что в этой группе были дети до полутора лет. Ребятишки находились в "загончике" и передвигались по нему, держась за небольшие поручни.

Начинаешь гладить одного остальные моментально подтягиваются к тебе, и начинается драка "за руку". От этого у меня сжималось сердце; чем чаще касались моей руки малыши, тем невыносимее становилась боль.

Борьба "за ласку" продолжалась. Уже столпились все, отталкивая друг друга и перехватывая мою руку. По кругу глажу всех. Дети поняли, что лучше ждать, тогда точно достанется чуть-чуть тепла. Тепла души и сердца. Как разделить на всех? Стараюсь не сбиться с очередности. Дети покорно опустили головки и ждут своей очереди. Очереди получить ласку… Мы все в очереди… Мы ждем нашей очереди на счастье, здоровье, удачу. Что ждут они? Ничего… Они радуются тому, что есть сейчас. Сейчас у них есть папа, который всех погладит и поиграет, но потом уйдет домой.
Мой Илья, увидев это, обхватил меня за ногу и расплакался. Не знаю, какие чувства он испытал. Уезжаем домой. Сегодня не будет развлечений, да он и не настаивал…

Я уже говорил, что мы решили не хранить тайну усыновления. Но как дать понять ребенку, что усыновление детей это нормально? Если он вырастет с такой установкой, то у него не будет трагедии от осознания того, что он не такой, как все. Как рассказать ребенку о том, что у него есть "другие родители"? Как объяснить, что при этом он для нас самый любимый? Эти вопросы задает себе каждая семья, в которой растут приемные дети.

Когда-то меня раздражала формулировка "приемный ребенок". Подумав, решил: а что в этом плохого? Ведь мы действительно принимаем детей с любовью ко всем их достоинствам и недостаткам. Надеюсь, когда они подрастут, то смогут принять и нас родителей, не родивших, но принявших их всем сердцем.

А если не примут? А если не поверят, что любили? Или наша любовь будет их тяготить? Я не хочу больше об этом думать! Не хочу! Я буду жить сегодняшним днем, буду получать любовь моих детей сегодня, буду наслаждаться счастьем, которое дарят мои дети сегодня. А завтра будет завтра.

Я научился этому у детей, которых навещал. Переживать будущее, которое не наступило, пустое. Будущего еще нет, а ты в настоящем бесконечно переживаешь: наследственность, кем будет, на кого похож.

Есть прекрасная английская поговорка: "Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах". Самый большой страх, который испытывают усыновители, это непринятие ребенком их как родителей. Но я для себя сделал простой вывод, который, может быть, поможет еще кому-то остановить свой маятник страха, раскачивающийся тем сильнее, чем сильнее мы проникаемся любовью к своему ребенку.

Я себе представил, как будет развиваться ситуация с ребенком в возрасте 16-18 лет. Осознав себя как личность, способную заботиться о себе самостоятельно, он может решить быть независимым от своих приемных родителей, которых не посчитал нужным "принять". Конечно, мне будет больно. Но будем честными: наступило время ему (ребенку) решать "усыновлять" или нет своих родителей. Когда мы забирали ребенка из детского дома, его мнения никто не спрашивал. Бесспорное утверждение, что ему отдали все лучшее (я о родительских чувствах), имеет право на существование, но и ребенок продолжительный период времени отдавал вам свою любовь, которая делала вас счастливыми. Оставьте право выбора за ним, ведь когда-то он предоставил это право вам...

Через некоторое время поездок к детям замечаю мальчонку, который практически всегда лежал в манеже. Оказывается, ему восемь месяцев, но он не переворачивается и встает с трудом.

Я никогда бы не подумал, что он станет моим сыном. Но где-то в небесной канцелярии решили за меня. Месяц был в командировке, потом поехали в дом ребенка. На привычном месте мальчика нет. Забрали? Не может быть!

Прашиваю у воспитателей. Мне показывают на ребенка, которого я не узнаю. Как он изменился! Беру его на руки и чувствую, как он прижимается ко мне. И тут совсем невообразимо-книжное он тихонько мне шепчет: "Папа". Я остолбенел. Воспитатели удивлены. Оказывается, в мое отсутствие они говорили детям в группе, что скоро придет папа и принесет печенье... Как он это воспринял в своем возрасте? Не знаю. Но как я его оставлю?

Начинаю подготавливать жену и родителей: показываю фотографии, рассказываю об его достижениях и здоровье. Потом как бы забываю о нем, но мои близкие уже заинтересовались его судьбой.

И вот на мой день рождения жена дарит мне самый лучший подарок согласие на усыновление Коленьки.
Я счастливый отец! У меня хобби воспитание детей. Я радуюсь жизни вместе с детьми. Родительское счастье, как неограненный алмаз: каждый ребенок новая грань. Чем больше детей, тем ярче и ценнее мое счастье.

Константин К.

Http://mdr7.opeca.ru/Story/story_Olga.html
На руках разрешение быть опекунами и направление в МДР N7. Вечером прочли в интернете статьи о неокончательном тесте на ВИЧ, сделали вывод- большинство детей с таким диагнозом - здоровы.
Сокольники, остановка, автобус, идем по зеленой зоне. Вот он - специализированный Дом Ребенка N 7, красивое здание, ухоженный двор, кабинет главврача.
- Это мы.
- Кого бы вы хотели?
- Мальчика, до года.
- Тогда пойдем в третью группу, потом покажем деток постарше.
Задаем вопросы о здоровье, диагнозах детей, получаем исчерпывающие ответы.
Идем по коридору на второй этаж, вторая группа, уютные комнаты, приветливые воспитательницы. Манеж, лежат груднички, смотрите..., выбирайте.., «КАК?», называют имена, возраст. Идем в спальню, детские кроватки, в них дети постарше: 8-10 месяцев, трое лежат, один прыгает по кровати, смотрю на него, прохожу дальше, чувствую, дергает кто-то за свитер, поворачиваюсь - радостная улыбка, протянутые ручки, беру на руки, улыбка еще больше и на щечках появились ямочки, а «ямочки» есть и у папы и у мамы. «Это Он..., мы его нашли!... нет, это он нас нашел». Идем обратно к остановке, в голову лезут мысли: а может еще поискать, страшно, такие громкие диагнозы. «Нет, берем!»
Две недели ждем результатов анализов - в его крови все еще присутствуют материнские антитела к ВИЧ, врач ДР говорит, что они обязательно уйдут к 1.5 годам, «а если нет», «а вдруг»- мы не медики, так трудно понять. Ходим к сыну, воспитательницы расхваливают какой он хороший, учат его говорить «мама», разрешают погулять около ДР. На улице весна, солнце, он притихший, сидит на руках и смотрит на огромные деревья, снег. В группе, где все знакомое, оживает, смеется, ходим по полу держа сына за руки, при расставании он плачет, мы плачем тоже и уже невозможно быть дома, тогда когда сын там..
В понедельник медицинская карта готова, ждем решения опеки, вторник..., среда...в 15.00 все подписи поставлены, мчимся в ДР, главврач обещал нас дождаться, в 16.00 едем с сыном домой.
Через 7 месяцев у сына сняли диагноз, мы постепенно научились быть папой и мамой, бабушки, дедушки в нем души не чают, и забываясь, мы спорим на кого он больше похож, «на папу или на маму?».

Рецензии

Можно и нужно только надеяться на то, что уже в скором времени в странах пост Советского пространства соседи, родственники, друзья-товарищи-коллеги и тд будут относиться к приемным детям как к нормальным людям!! И они перестанут наблюдать за ними, выискивая в них недоделки ген. Потому что эти дети должны расти как обычные (т.е. кровные) дети! А приемные родители не должны трепать себе нервы только из-за того, что они по отношению к детям - не родные по крови люди!! Они как раз-таки, как никто другой, и есть родные! Потому что они могут и умеют любить детей!! Вот если бы только чужие и нет люди были добрее к таким семьям, у нас бы не было проблем с вопросами типа - "говорить или нет", "стоит или нет", когда, тд. В зарубежных странах это не актуально!! И дети вырастают абсолютно нормальными людьми!!

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Все права принадлежат авторам, 2000-2017 Разработка и поддержка: Литературный клуб Под эгидой Российского союза писателей 18+

чРЕТЧЩЕ ЗПДЩ УХРТХЦЕУФЧБ НЩ ЧЕТЙМЙ, ЮФП УПЧУЕН УЛПТП Ч ОБЫЕН ДПНЕ ЪБЪЧХЮБФ ДЕФУЛЙЕ ЗПМПУБ. зПЧПТСФ, ЮФП УЮБУФМЙЧЩЕ ЮБУПЧ ОЕ ОБВМАДБАФ… рТПЫМП УМЙЫЛПН НОПЗП ЧТЕНЕОЙ, РПЛБ НЩ РПОСМЙ, ЮФП ЪБ РТБЧП ВЩФШ ТПДЙФЕМСНЙ РТЙДЕФУС ВПТПФШУС. рТЙЮЕН ВПТПФШУС У УБНЙНЙ УПВПК. вЕУЛПОЕЮОЩЕ РТПГЕДХТЩ, ьлп ТБЪ, ьлп ДЧБ… ьлп ЬФП ПЮЕОШ ФСЦЕМП Й НПТБМШОП, Й ЖЙЪЙЮЕУЛЙ. й Ч РЕТЧХА ПЮЕТЕДШ ДМС ЦЕОЭЙОЩ, ЧЕДШ МЕЮЕВОЩЕ РТПГЕДХТЩ ОБРТБЧМЕОЩ ОБ ОЕЕ, Б НХЦЮЙОБ ОЕ ЧУЕЗДБ НПЦЕФ БДЕЛЧБФОП ПГЕОЙФШ ФП, ЮФП РТПЙУИПДЙФ У ПТЗБОЙЪНПН ЦЕОЭЙОЩ, У ЕЕ РУЙИПМПЗЙЮЕУЛЙН УПУФПСОЙЕН. ьФП ЗПТНПОБМШОПЕ ВЕЪХНЙЕ, РП-ДТХЗПНХ С ОЕ НПЗХ ОБЪЧБФШ ФБЛЙЕ РТПГЕДХТЩ. с ХЦЕ ПРБУБМУС ЪБ ЪДПТПЧШЕ ЦЕОЩ Й ВПСМУС, ЮФП ВХДЕФ У ТЕВЕОЛПН, ЛПФПТЩК НПЦЕФ ТПДЙФШУС.

уРХУФС ЛБЛПЕ-ФП ЧТЕНС С РПОСМ, ЮФП ВЕУЛПОЕЮОП РПЧФПТСФШ ЧУЕ У УБНПЗП ОБЮБМБ ОЕФ ХЦЕ ОЙ УЙМ, ОЙ ЦЕМБОЙС, ЮФП С ОЕ НПЗХ ВПМШЫЕ ЧЙДЕФШ ОБУЙМЙС ОБД ПТЗБОЙЪНПН НБФЕТЙ. "фЩ ОБ УБНПН ДЕМЕ ЧЕТЙЫШ, ЮФП РПУМЕ ДЕУСФПК РПРЩФЛЙ ьлп Х ФЕВС ТПДЙФУС ЪДПТПЧЩК ТЕВЕОПЛ? йМЙ ФЩ УЮЙФБЕЫШ, ЮФП НПЦОП ОБУЙМШОП ЪБУФБЧЙФШ ПТЗБОЙЪН ЦЕОЭЙОЩ ТПДЙФШ ТЕВЕОЛБ?" УОПЧБ Й УОПЧБ УРТБЫЙЧБМ С УЕВС. нЩ РПДХНБМЙ, ЮФП ТБЪ ФБЛ УМПЦЙМПУШ, ЪОБЮЙФ, ФБЛ Й ДПМЦОП ВЩФШ. ч ЦЙЪОЙ ОЕФ УМХЮБКОПУФЕК. еУФШ ЗБТНПОЙС. еУМЙ ЕУФШ ТПДЙФЕМЙ, ЛПФПТЩЕ ВТПУБАФ УЧПЕЗП ТЕВЕОЛБ, ФП ДПМЦОЩ ВЩФШ Й ФЕ, ЛФП ЧПЪШНЕФ ЬФПЗП ТЕВЕОЛБ.

ймаыб

оБЫЕ ТЕЫЕОЙЕ ХУЩОПЧЙФШ ТЕВЕОЛБ ТПДУФЧЕООЙЛПЧ ОЕ ХДЙЧЙМП, ЧУЕ ВЩМЙ Ч ЛХТУЕ ОБЫЙИ "НЩФБТУФЧ" Ч НЕДЙГЙОУЛЙИ ГЕОФТБИ. оП Ч ИПТЕ ЧУЕПВЭЕЗП ПДПВТЕОЙС ЧУЕ-ФБЛЙ ЪЧХЮБМЙ ТПВЛЙЕ РТЕДМПЦЕОЙС "ОБКФЙ ИПТПЫЙИ ТПДЙФЕМЕК, Б МХЮЫЕ ИПТПЫХА УФХДЕОФПЮЛХ, ЛПФПТБС "УМХЮБКОП ЪБМЕФЕМБ, ОП ТПДЙМБ ЮХДОПЗП ТЕВЕОЛБ". лПОЕЮОП, НПЗ ВЩФШ Й ФБЛПК ЧБТЙБОФ, ОП ПО ОБУФПМШЛП ОЕТЕБМШОЩК…

еУФЕУФЧЕООП, ЧПЪОЙЛ ЧПРТПУ П ОБУМЕДУФЧЕООПУФЙ. оБУМЕДУФЧЕООПУФШ, ОБУМЕДУФЧЕООПУФШ… л ЮЕТФХ ЬФХ ОБУМЕДУФЧЕООПУФШ! с ХУФБМ ЮЙФБФШ УФБФШЙ П ОБУМЕДУФЧЕООПУФЙ! рПУНПФТЙФЕ ОБ ПЛТХЦБАЭЙИ ЧБУ ДТХЪЕК Й ТПДУФЧЕООЙЛПЧ Й ПУФБЧШФЕ ЗЕОЕФЙЮЕУЛЙЕ ЙЪЩУЛБОЙС ФЕН, ЛПНХ ЬФП ОБДП. тБЪЧЕ УТЕДЙ ЧБЫЕЗП ПЛТХЦЕОЙС ЧЩ ОЕ ОБКДЕФЕ УЕНША, Ч ЛПФПТПК Х РТЕЛТБУОЩИ ТПДЙФЕМЕК ЧЩТПУМЙ УЩО ЙМЙ ДПЮШ, НСЗЛП ЗПЧПТС, У БУПГЙБМШОЩН РПЧЕДЕОЙЕН? зМХРП УЮЙФБФШ, ЮФП Х ПДОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ ЕУФШ ЗЕО, ПФЧЕЮБАЭЙК, ОБРТЙНЕТ, ЪБ ЧПТПЧУФЧП, Б Х ДТХЗПЗП ЕЗП ОЕФ. лБЛЙН ВХДЕФ ЧБЫ ТЕВЕОПЛ, ЪБЧЙУЙФ ЙУЛМАЮЙФЕМШОП ПФ ЧБУ, ПФ ЧБЫЕЗП ЦЕМБОЙС РПДБТЙФШ ЕНХ УЧПА МАВПЧШ.

мАВПЧШ ВЕЪХУМПЧОБ, Х ОЕЕ ПФУХФУФЧХАФ ХУМПЧЙС. рТЙОЙНБС ТЕВЕОЛБ Ч УЧПА УЕНША, ПФДБКФЕ ЕНХ УЧПА МАВПЧШ, ОЕ ФТЕВХС ЧЪБНЕО ВМБЗПДБТОПУФЙ ЪБ ФП, ЮФП ЕЗП ЪБВТБМЙ ЙЪ ДЕФУЛПЗП ДПНБ, ЪБ ФП, ЮФП ЕУМЙ ВЩ ОЕ ЧЩ, ПО ОЕЙЪЧЕУФОП ЛЕН ВЩ ЧЩТПУ. рПДБТЙФЕ ТЕВЕОЛХ МАВПЧШ РТПУФП РПФПНХ, ЮФП ПО У ЧБНЙ ТСДПН, ЪБ ФП, ЮФП ПО ЕУФШ, Б ОЕ ЪБ ЕЗП УРПУПВОПУФЙ. мАВЙФЕ ВЕЪ ХУМПЧЙК. рПФПНХ ЮФП ПО ВЕЪ ЧБЫЕК МАВЧЙ ОЕ ЧЩЦЙЧЕФ…

йДЕБМЙУФЙЮЕУЛПЕ НОЕОЙЕ П ФПН, ЮФП, РТЙОСЧ Ч УЕНША ОЕТПДОПЗП ТЕВЕОЛБ, ЧЩ УДЕМБЕФЕ ЕЗП УЮБУФМЙЧЩН, Б ПО ВХДЕФ ЧБН ВМБЗПДБТЕО ЪБ ЬФП Й ВХДЕФ МАВЙФШ ЧБУ ЧУЕЗДБ, ЧЕТОП ФПМШЛП Ч РЕТЧПК ЮБУФЙ. чППВЭЕ, ЮЕУФОП РТЙЪОБКФЕУШ УЕВЕ Ч ФПН, ЮФП ЬФП ЧЩ РТЙОЙНБЕФЕ ТЕЫЕОЙЕ ПВ ХУЩОПЧМЕОЙЙ, Б ОЕ ТЕВЕОПЛ. й ДЕМБЕФЕ ЬФП ЙЪ-ЪБ ФПЗП, ЮФП Х ЧБУ ЧПЪОЙЛМП ФБЛПЕ ЦЕМБОЙЕ, Б ОЕ ЙЪ-ЪБ ФПЗП, ЮФП ПВ ЬФПН РПРТПУЙМ УБН ТЕВЕОПЛ.

нЩ УПВТБМЙ ОЕПВИПДЙНЩЕ ДПЛХНЕОФЩ Й ПФРТБЧЙМЙУШ Ч ДЕФУЛЙК ДПН.

ч ФПФ ЪОБНЕОБФЕМШОЩК ДЕОШ УЧЕФЙМП СТЛПЕ УПМОГЕ Й ЧЕУЕМП РЕМЙ РФЙГЩ… юЕУФОП? ч ФПФ ДЕОШ НЩ У ЦЕОПК ОБ ОЕУЗЙВБЕНЩИ ОПЗБИ РПДПЫМЙ Л ДЕФУЛПНХ ДПНХ Й НЕДМЕООП ОБЮБМЙ ЧПУИПЦДЕОЙЕ РП УФХРЕОШЛБН ОБ ЧФПТПК ЬФБЦ, ЗДЕ ОБИПДЙМБУШ ЪБНЕУФЙФЕМШ ЗМБЧОПЗП ЧТБЮБ. оБН ОБЧУФТЕЮХ УРХУЛБМБУШ ЗТХРРБ ДЕФЙЫЕЛ 2-3 МЕФ, ЛПФПТЩЕ ЧУЕ ДП ПДОПЗП (Б ЙИ ВЩМП ОЕ НЕОШЫЕ ДЕУСФЙ) ДЕТЦБМЙУШ ЪБ ТХЛЙ ЧПУРЙФБФЕМС Й У МАВПРЩФУФЧПН ТБЪЗМСДЩЧБМЙ ОБУ.

х НЕОС ФХФ ЦЕ ЧПЪОЙЛМП ЮХЧУФЧП ЧЙОЩ РЕТЕД ОЙНЙ ЪБ ФП, ЮФП С ЙДХ "ЧЩВЙТБФШ" ФПМШЛП ПДОПЗП ТЕВЕОЛБ. лТБЕН ЗМБЪБ ЧЙЦХ, ЛБЛ Х ЦЕОЩ ОБРПМОСАФУС ЗМБЪБ УМЕЪБНЙ. уЙФХБГЙА ОБДП УРБУБФШ. рЩФБАУШ ЫХФЙФШ. вЕЪХУРЕЫОП. уБН ФПЗП Й ЗМСДЙ ТБУРМБЮХУШ. ъБИПДЙН Л ЪБНЕУФЙФЕМА ЗМБЧОПЗП ЧТБЮБ. х ОБУ ВЩМБ ПДОБ РТПУШВБ: ТЕВЕОПЛ ПЛПМП ЗПДБ У НБЛУЙНБМШОПК ЙОЖПТНБГЙЕК П ЕЗП ТПДЙФЕМСИ. еЕ РЕТЧБС ТЕБЛГЙС: "чЩ ЕЭЕ НПМПДЩЕ (НОЕ 36, ЦЕОЕ 32). нПЦЕФ, УБНЙ РПРТПВХЕФЕ"? рП НПЕНХ ЧЩТБЦЕОЙА МЙГБ ПОБ РПОСМБ, ЮФП ОБДП РЕТЕИПДЙФШ Л ДЕМХ. оБУ РТЙЗМБУЙМЙ Ч ИПММ Й УППВЭЙМЙ, ЮФП РПЛБЦХФ ДЧХИ НБМШЮЙЛПЧ Й ПДОХ ДЕЧПЮЛХ, ЛПФПТЩЕ ДПМЦОЩ ОБН РПДПКФЙ.

оБЮБМЙ У НБМШЮЙЛБ, ЛПФПТПЗП РТЕДУФБЧЙМЙ "РБРЙОЩН УЩОПН" (ФП ЕУФШ ПО НПК УЩО, Б С ЕЗП РБРБ). с ОЕ УТБЪХ РПОСМ, П ЛБЛПН УЩОЕ Й ПФГЕ ЙДЕФ ТЕЮШ. рПЪЦЕ ДП НЕОС ДПЫМП, ЮФП НБМШЮЙЛ, ЛПФПТПЗП ОБН ИПФСФ РПЛБЪБФШ, РПИПЦ ОБ НЕОС, Б С, УФБМП ВЩФШ, ХЦЕ ЕЗП РБРБ. ъБИПДЙН Ч ЗТХРРХ… с ОЕ ЧЙЦХ МЙГ ДЕФЕК, ПДОЙ ФПМШЛП ЗМБЪБ, ЛПФПТЩЕ ЧРЙЧБАФУС Ч ФЕВС, Й ФЩ ПЭХЭБЕЫШ УЧПА ЧЙОХ ЪБ ЧУЕ ЧПЪНПЦОПУФЙ, ЛПФПТЩЕ ЕУФШ Х ФЕВС, ОП ОЕ ДПУФБМЙУШ ЬФЙН ЛТПИБН.

цЕОБ ДЕТЦЙФ НЕОС ЪБ ТХЛХ, ТБЪНБЪЩЧБС УМЕЪЩ, ЛПФПТЩЕ ХЦЕ ОЕ РЩФБЕФУС УЛТЩЧБФШ. чЕУЕМЩЕ ЧПУРЙФБФЕМЙ ЧЩЛБФЙМЙ ОБ ИПДХОЛБИ НБМШЮПОЛХ, ФПЗП УБНПЗП "РБРЙОПЗП УЩОБ". уНПФТА ОБ ОЕЗП Й ОЕ НПЗХ РПОСФШ: Б ЗДЕ ЦЕ С? тЩЦЕЧБФЩЕ ЧПМПУЙЛЙ, ЛТХЗМЕОШЛПЕ МЙЮЙЛП. оХ ТБЪЧЕ ЮФП ЛБТЙЕ ЗМБЪЙЭБ. пО РПУНПФТЕМ ОБ НЕОС Й РПРСФЙМУС.

уМЩЫХ ЧПЪЗМБУЩ У ФТЕВПЧБОЙЕН ЧЪСФШ ТЕВЕОЛБ ОБ ТХЛЙ. рПДИПЦХ Й РЩФБАУШ ЧЪСФШ НБМШЮЙЛБ, Б ПО Ч УМЕЪЩ. оЕФ, ДХНБА, ОЕ НПК. оЙЮЕЗП ЧОХФТЙ ОЕ ЕЛОХМП, ТБУРМБЛБМУС, Л ФПНХ ЦЕ ОБ НЕОС ОЕ РПИПЦ. вПМШЫЕ Ч ЗТХРРХ ОБУ ОЕ ЧПДЙМЙ; ПУФБМШОЩИ, НБМШЮЙЛБ Й ДЕЧПЮЛХ, ЧЩЧЕМЙ Л ОБН Ч ИПММ. у ФТХДПН УДЕТЦЙЧБС УМЕЪЩ, ХМЩВБЕНУС ДЕФСН, ОП РПОЙНБЕН, ЮФП НЩ ОЕ УНПЦЕН "РЕТЕВЙТБФШ" ДЕФЕК.

дХНБА, ЮФП РТБЧЙМШОЕЕ ОБЮЙОБФШ ЪОБЛПНУФЧП У ТЕВЕОЛПН У ЕЗП НЕДЙГЙОУЛПК ЛБТФПЮЛЙ. ч ЬФПН УМХЮБЕ ЧЩВПТ ВХДЕФ ЙДФЙ ОБ ХТПЧОЕ БОЛЕФОЩИ Й НЕДЙГЙОУЛЙИ ДБООЩИ, Й МЕЗЮЕ ПРТЕДЕМЙФШ, У ЛБЛЙН ТЕВЕОЛПН ЧЩ ИПФЙФЕ ЧУФТЕФЙФШУС.
оЕ УЮЙФБКФЕ УЕВС ВЕЪДХЫОЩН, ЕУМЙ ЙЪОБЮБМШОП ЧБН Ч ТЕВЕОЛЕ ЮФП-ФП ОЕ ОТБЧЙФУС: ЧОЕЫОПУФШ, БОЛЕФБ ЙМЙ ЮФП-ФП ДТХЗПЕ. оЕ ХЗПЧБТЙЧБКФЕ УЕВС ОЕ ПВТБЭБФШ ОБ ЬФП ЧОЙНБОЙЕ. рПНОЙФЕ, ЮФП УМЕДХЕФ ФТЕЪЧП ПГЕОЙЧБФШ УЧПЙ РПУФХРЛЙ. оЕ УЛТЩЧБКФЕ ДТХЗ ПФ ДТХЗБ УЧПЙ УПНОЕОЙС. мХЮЫЕ ТБЪТЕЫЙФШ ЙИ ДП РТЙОСФЙС ТЕЫЕОЙС ПВ ХУЩОПЧМЕОЙЙ. уПЧЕТЫЕООП ОПТНБМШОП, ЕУМЙ ЧЩ ТЕЫЙФЕ РТПЧЕУФЙ ОЕЪБЧЙУЙНПЕ НЕДЙГЙОУЛПЕ ПВУМЕДПЧБОЙЕ ТЕВЕОЛБ ЬФП ОЕ ВЕЪЦБМПУФОЩК ЛТЙФЕТЙК ПФВПТБ, ЬФП ЧПЪНПЦОПУФШ РТЕЦДЕ ЧУЕЗП ПГЕОЙФШ УЧПЙ УЙМЩ.

чЕТОХМЙУШ ДПНПК. оЕ ЪОБС, ЛБЛ РПДПВТБФШ УМПЧБ, ЧЩДБЧМЙЧБА ЙЪ УЕВС: "фЕВЕ ЛФП РПОТБЧЙМУС?" рПРМБЛБЧ, ЦЕОБ УЛБЪБМБ, ЮФП ЕК РПОТБЧЙМУС йМШС. фБЛ ЪЧБМЙ НБМШЮЙЛБ, ЛПФПТПЗП ОБН РПЛБЪБМЙ РЕТЧЩН. оБ УМЕДХАЭЙК ДЕОШ ЙДЕН Л йМШЕ Ч ЗПУФЙ. ч ЗТХРРЕ ОБУ "ПВТБДПЧБМЙ": ТЕВЕОПЛ ЪБВПМЕМ Й ОБИПДЙФУС Ч ЙЪПМСФПТЕ. йДЕН Ч ЙЪПМСФПТ. рЕТУПОБМ РТЙЧЕФМЙЧ, УПЗМБУЙМЙУШ ЧЩОЕУФЙ НБМШЮЙЛБ Л ОБН Ч "РТЕДВБООЙЛ".

с ЧЪСМ ОБ ТХЛЙ ЬФХ ЛТПИХ, РТЙЦБМ Л УЕВЕ… й РПОСМ, ЮФП ОЙЛПЗДБ ЕЗП ОЕ ПУФБЧМА. рХУФШ ПО ВХДЕФ ТЩЦЙК Й ЛТХЗМПМЙГЩК, РХУФШ ПО ОЕПИПФОП ЙДЕФ ЛП НОЕ ЬФП НПК УЩО, Б С ЕЗП ПФЕГ.

тЕЫЕОЙЕ ВЩМП РТЙОСФП. пУФБМПУШ ЧЩРПМОЙФШ ЖПТНБМШОПУФЙ. уБНПК ВПМШЫПК РТПВМЕНПК ПЛБЪБМПУШ ПФУХФУФЧЙЕ ПФЛБЪБ НБФЕТЙ ПФ УЧПЕЗП ТЕВЕОЛБ. оЕФ УНЩУМБ ПРЙУЩЧБФШ, ЛБЛ С ОБЫЕМ БДТЕУ ВЙПНБНЩ. пДОБЛП Ч РТПГЕУУЕ ЬФПЗП РПЙУЛБ С РПОСМ ПДОП: Ч ОБЫЕК УФТБОЕ (ДХНБА, Й Ч ВПМШЫЙОУФЧЕ ВЩЧЫЙИ ТЕУРХВМЙЛ ууут) ОБРТПЮШ ПФУХФУФЧХЕФ РПОСФЙЕ "ЛПОЖЙДЕОГЙБМШОПУФШ", РПЬФПНХ "ФБКОБ ХУЩОПЧМЕОЙС" РПОСФЙЕ ЬЖЕНЕТОПЕ. ьФПФ ЧЩЧПД ХЛТЕРЙМ НЕОС Ч ТЕЫЕОЙЙ ОЕ УЛТЩЧБФШ ЖБЛФ ХУЩОПЧМЕОЙС ПФ УЧПЕЗП УЩОБ.

рПФПН УПУФПСМБУШ ЧУФТЕЮБ У ВЙПНБНПК. юФП ЧБН УЛБЪБФШ… оЙЛПЗДБ ОЕ ЧУФТЕЮБКФЕУШ У ВЙПТПДЙФЕМСНЙ, ЕУМЙ Ч ЬФПН ОЕФ ОЕПВИПДЙНПУФЙ. лПЗДБ ОЙЮЕЗП ОЕ ЙЪЧЕУФОП П ТПДЙФЕМСИ ТЕВЕОЛБ, ЛПФПТПЗП ХУЩОПЧМСЕФЕ, НПЦОП РТЙДХНБФШ УЕВЕ МАВХА МЕЗЕОДХ, Ч ЛПФПТХА УБНЙ ЦЕ Й РПЧЕТЙФЕ. оП ЛПЗДБ "РТБЧДБ ЦЙЪОЙ" ЧПЪОЙЛБЕФ РЕТЕД ФЧПЙНЙ ЗМБЪБНЙ… мХЮЫЕ ЬФПЗП ОЕ ЪОБФШ. оП ПФЛБЪ ПФ ВЙПНБФЕТЙ С РПМХЮЙМ, ЪБУЕДБОЙЕ ПВ ХУЩОПЧМЕОЙЙ РТПЫМП ВЩУФТП. л ФПНХ НПНЕОФХ НЩ ЛБЦДЩК ДЕОШ ОБЧЕЭБМЙ УЧПЕЗП УЩОБ.

ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ ОБУФХРЙМ ДЕОШ, ЛПЗДБ НЩ РТЙЫМЙ ЪБВЙТБФШ ЕЗП ДПНПК. фТХДОП РЕТЕДБФШ УЧПЙ ПЭХЭЕОЙС. чИПДЙН Ч ЗТХРРХ, Б ПО РЕТЧЩК ТБЪ ЪБ ЧУЕ ЧТЕНС УБН РПЫЕМ ЛП НОЕ Й РТПФСОХМ УЧПЙ ТХЮЛЙ. пЫБТБЫЕООЩЕ ЧПУРЙФБФЕМЙ ТБУУЛБЪБМЙ, ЮФП ПО ГЕМЩК ДЕОШ ФСОХМ ЙИ Л ДЧЕТЙ, УФТЕНСУШ ХЪОБФШ, РТЙЫМЙ НЩ ЙМЙ ОЕФ. рПРЩФБМЙУШ ЕЗП ЪБВТБФШ ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ РЕТЕПДЕФШ, Б ПО Ч УМЕЪЩ. лПЕ-ЛБЛ ПДЕМЙ.

чЩИПДЙН У ОЙН ОБ ХМЙГХ. юХЧУФЧХА, ЛБЛ ПО ХИЧБФЙМУС ЪБ НЕОС, Й ЧУРПНЙОБА (ОБН ЗПЧПТЙМЙ), ЮФП ЗТХРРБ, Ч ЛПФПТПК ОБИПДЙМУС ОБЫ УЩО, ЧУЕ ТЕВСФЙЫЛЙ ДП ЗПДБ, ОЙЛПЗДБ ЕЭЕ ОЕ ВЩМБ ОБ ХМЙГЕ.

дПВТБМЙУШ ДПНПК, ЧЩЫМЙ ЙЪ НБЫЙОЩ РПД ЧЪЗМСДБНЙ УПУЕДЕК Й РПОСМЙ, ЮФП Ч ВМЙЦБКЫЕЕ ЧТЕНС ВХДЕН ПВЯЕЛФПН РТЙУФБМШОПЗП ЧОЙНБОЙС ЧУЕЗП ДПНБ.

с УЮЙФБА, ЮФП ОЕФ УНЩУМБ УЛТЩЧБФШ ЖБЛФ ХУЩОПЧМЕОЙС. оЕ ЛБЦДЩК ТЕЫЙФУС ЛПТЕООЩН ПВТБЪПН ЙЪНЕОЙФШ УЧПА ЦЙЪОШ: РПНЕОСФШ НЕУФП ЦЙФЕМШУФЧБ, ТБВПФХ Й ПЛТХЦЕОЙЕ ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ УПИТБОЙФШ ЧУЕ Ч ФБКОЕ. оБНОПЗП РТПЭЕ УППВЭЙФШ ЧУЕН "ЦЕМБАЭЙН ДПЛПРБФШУС ДП ЙУФЙОЩ", ЮФП ТЕВЕОПЛ ДП ЬФПЗП ЦЙМ ОЕ У ЧБНЙ, ОП ФЕРЕТШ ЧЩ ЧНЕУФЕ. хНОЩК РПКНЕФ, Б ДХТБЛ ФБЛ Й ВХДЕФ ЗБДБФШ ЧБЫ ЬФП ТЕВЕОПЛ ЙМЙ ОЕФ.

вХДШФЕ ЗПФПЧЩ Л ФПНХ, ЮФП РЕТЧЩЕ ОЕДЕМЙ, НЕУСГЩ УПЧНЕУФОПЗП РТПЦЙЧБОЙС РПЛБЦХФУС ЧБН, НСЗЛП ЗПЧПТС, ДЙУЛПНЖПТФОЩНЙ. оБРТЙНЕТ, Х ОБУ ВЩМП ЧРЕЮБФМЕОЙЕ, ЮФП НЩ ЦЙЧЕН РБТБММЕМШОП У ПЛТХЦБАЭЙН НЙТПН. рТЙЧЩЮОЩК ХЛМБД ЦЙЪОЙ ОЕ РТПУФП ЙЪНЕОЙМУС, НЩ УФБМЙ ЦЙФШ ДТХЗПК ЦЙЪОША. рТПЪБ ХУЩОПЧМЕОЙС ПЛБЪБМБУШ ОБНОПЗП ЦЕУФЮЕ, ЮЕН РТЕДРПМБЗБМПУШ. дЕМП Ч ФПН, ЮФП РТПЦЙЧБОЙЕ У ТЕВЕОЛПН У НПНЕОФБ ЕЗП ТПЦДЕОЙС ДБЕФ ВПМШЫЙЕ ЧПЪНПЦОПУФЙ ТПДЙФЕМСН РПОЙНБФШ ЕЗП РПФТЕВОПУФЙ: ЛПЗДБ ПО ИПЮЕФ ЕУФШ, ЛПЗДБ Х ОЕЗП ВПМЙФ ЦЙЧПФЙЛ... б ФХФ Х ЧБУ РПСЧМСЕФУС ТЕВЕОПЛ, ЛПФПТПЗП ЧЩ ОБ РЕТЧЩИ РПТБИ ОЕ РПОЙНБЕФЕ, Б ПО ОЕ РПОЙНБЕФ ЧБУ.

рТЕДУФБЧШФЕ УЕВЕ, ЮФП ЧЩ РПРБМЙ ОЕ РТПУФП Ч ОЕЪОБЛПНПЕ ПВЭЕУФЧП, Б Ч ДТХЗПК НЙТ, ЗДЕ ЦЙЧХФ ОЕЙЪЧЕУФОЩЕ ЧБН УХЭЕУФЧБ (С ЙНЕА Ч ЧЙДХ НХЦЮЙО, ЛПФПТЩИ ТЕВЕОПЛ, ЛБЛ РТБЧЙМП, Ч ДЕФУЛПН ДПНЕ ОЕ ЧЙДЕМ), ЛПФПТЩИ ЧЩ ОЕ НПЦЕФЕ РПОСФШ. б ЬФЙ УХЭЕУФЧБ ЧУЕ РТЙВЩЧБАФ Й РТЙВЩЧБАФ, ЧУЕ ТБЪОЩЕ, Й ЙИ ФБЛ НОПЗП (ЬФП П ТПДУФЧЕООЙЛБИ Й ДТХЪШСИ, ЛПФПТЩЕ УЮЙФБАФ УЧПЙН ДПМЗПН РТЙКФЙ Л ЧБН Ч РЕТЧЩЕ ДОЙ ЧБЫЕК УПЧНЕУФОПК ЦЙЪОЙ). дХНБА, ЮФП ЙНЕООП ФБЛ ПГЕОЙЧБЕФ ТЕВЕОПЛ ФЕ ЙЪНЕОЕОЙС, ЛПФПТЩЕ РТПЙЪПЫМЙ Ч ЕЗП ЦЙЪОЙ. рТЙ ЬФПН ТПДЙФЕМЙ ЙЪП ЧУЕИ УЙМ РЩФБАФУС ЗПУФСН ДПЛБЪБФШ, ЮФП ЙИ ТЕВЕОПЛ ХНОЕОШЛЙК Й УППВТБЪЙФЕМШОЩК.

пУФБЧШФЕ ТЕВЕОЛБ Ч РПЛПЕ! х ОЕЗП Й ФБЛ УФТЕУУПЧБС УЙФХБГЙС. пО РПНЕОСМ РТЙЧЩЮОПЕ ПЛТХЦЕОЙЕ, ЛХДБ-ФП ЙУЮЕЪМЙ НБНЩ (ФБЛ Ч ДЕФУЛПН ДПНЕ ЪПЧХФ ЧУЕИ ЧПУРЙФБФЕМЕК); ЕДБ ОЕ ФБЛБС, Л ЛПФПТПК ПО РТЙЧЩЛ; ЛТПЧБФЛБ ОЕ ФБЛБС Й ОЕ ФБЛ УФПЙФ… нПЦЕФЕ РТЕДУФБЧЙФШ УПУФПСОЙЕ ТЕВЕОЛБ?

дБ РТПУФСФ НЕОС УФПТПООЙЛЙ уРПЛБ, ОП ЧПФ НПК УПЧЕФ УЕНШЕ, Ч ЛПФПТПК РПСЧЙМУС ХУЩОПЧМЕООЩК ТЕВЕОПЛ: ОЕ ЮЙФБКФЕ Й ОЕ УМЕДХКФЕ ТЕЛПНЕОДБГЙСН ЬФПЗП ХЧБЦБЕНПЗП ДПЛФПТБ. с УП УФЩДПН ЧУРПНЙОБА ПДОХ ЙЪ РЕТЧЩИ ОПЮЕК, ЛПЗДБ УМХЫБМ ТЩДБОЙС йМАЫЙ Й ЙЪП ЧУЕИ УЙМ УДЕТЦЙЧБМУС, ЮФПВЩ ОЕ РПДПКФЙ Л ОЕНХ Й ОЕ РПЗМБДЙФШ РП ЗПМПЧЕ. чЕДШ ПО ДПМЦЕО ВЩМ РПОСФШ, ЮФП ЕНХ ОБДП УРБФШ ПФДЕМШОП, Х ОЕЗП ЕУФШ ПФДЕМШОБС ЛПНОБФБ Й УЧПС ЛТПЧБФШ! чУЕ ЬФП ОЕУХУЧЕФОБС ЗМХРПУФШ. тЕВЕОПЛ ИПЮЕФ МБУЛЙ. тЕВЕОПЛ ДПМЦЕО ПЭХЭБФШ ЧБЫЕ ФЕРМП, ФЕРМП ЧБЫЕЗП ФЕМБ, ФЕРМП ЧБЫЕЗП УЕТДГБ. пО ДПМЦЕО РПОЙНБФШ, ЮФП ЧЩ ОБИПДЙФЕУШ ТСДПН У ОЙН!

рТПЫМП ВПМШЫЕ ЗПДБ, ЛБЛ НЩ ХУЩОПЧЙМЙ йМША. й НОЕ ХЦЕ ВЩМП ФТХДОП РПЧЕТЙФШ, ЮФП НЩ НПЗМЙ ОЕ ЧУФТЕФЙФШ ОБЫЕЗП УЩОБ Й НЕОС ОЙЛФП ОЕ ОБЪЧБМ ВЩ "РБРПК". с РПОСМ, ЮФП ОБЫЕМ УНЩУМ ЦЙЪОЙ. с ЦЙЧХ ДМС ФПЗП, ЮФПВЩ Х НЕОС ВЩМЙ ДЕФЙ. с ИПЮХ, ЮФПВЩ Х НЕОС ВЩМП НОПЗП ДЕФЕК. еУМЙ Х ОБУ ВХДХФ УЧПЙ ДЕФЙ, ЬФП ВХДЕФ РТЕЛТБУОП. еУМЙ ОЕ ВХДЕФ УЧПЙИ ДЕФЕК, ФП Х ОБУ ЧУЕ ТБЧОП ВХДХФ ДЕФЙ, ЛПФПТЩЕ РТЙДХФ Ч ОБЫХ УЕНША, РХУФШ Й ОЕ ФТБДЙГЙПООЩН РХФЕН, Й ВХДХФ ОБЫЙНЙ ДЕФШНЙ. фБЛ РПСЧЙМБУШ НЩУМШ П ЧФПТПН ТЕВЕОЛЕ.

"фЩ РТЕДУФБЧМСЕЫШ, ЮФП ФБЛПЕ ДЧПЕ НБМЕОШЛЙИ ДЕФЕК? чЩ У ПДОЙН-ФП ЛБЛ ОБФЕТРЕМЙУШ! рПЦЙМЙ ВЩ Ч УЧПЕ ХДПЧПМШУФЧЙЕ!" уЛПМШЛП РПДПВОЩИ УПЧЕФПЧ С ХУМЩЫБМ!

оБЧЕТОПЕ, ДЕКУФЧЙФЕМШОП НПЦОП ВЩМП ВЩ РПЦЙФШ Ч "УЧПЕ ХДПЧПМШУФЧЙЕ". оЕ ИПЮХ! лПЗДБ-ФП ОБЙЧОП УЮЙФБМ, ЮФП УОБЮБМБ ОЕПВИПДЙНП ДПУФЙЮШ ЛБЛПЗП-ФП ХТПЧОС ВМБЗПУПУФПСОЙС, Б ЧПФ РПФПН ЦЙЪОШ ЙЪНЕОЙФУС Й ВХДЕФ УЮБУФШЕ. пРТЕДЕМЕООПЗП ХТПЧОС ДПУФЙЗ, ОП ПЭХЭЕОЙС УЮБУФШС ОЕ РПСЧЙМПУШ. еЦЕЗПДОБС УНЕОБ БЧФПНПВЙМС ОЕ ФПМШЛП ОЕ РТЙВМЙЪЙМБ Л УЮБУФША, Б ОБПВПТПФ ДБМБ ЧПЪНПЦОПУФШ ПЛПОЮБФЕМШОП ХВЕДЙФШУС Ч ФПН, ЮФП ДМС НЕОС НБФЕТЙБМШОЩЕ ВМБЗБ ДБЧОП РЕТЕУФБМЙ ВЩФШ ЗМБЧОЩНЙ Ч ЦЙЪОЙ. еУМЙ ЕУФШ ЦЕМБОЙЕ ЙНЕФШ ДЕФЕК, ФП УХЭЕУФЧПЧБОЙЕ ВЕЪ ОЙИ УФБОПЧЙФУС ВЕУУНЩУМЕООЩН.

лпмеошлб

лПЗДБ ОБЮБМЙУШ ОБЫЙ УПЧНЕУФОЩЕ РПЕЪДЛЙ У УЩОПН Ч ЕЗП ЗТХРРХ Ч ДПНЕ ТЕВЕОЛБ, С УОБЮБМБ РПВБЙЧБМУС ФПЗП, ЮФП йМШС НПЦЕФ ЧУРПНОЙФШ ЮФП-ФП ЙЪ УЧПЕК "ДТХЗПК ЦЙЪОЙ" Й ЕЗП ОЕЗБФЙЧОЩЕ ЧПУРПНЙОБОЙС РПНЕЫБАФ ОБН ЕЪДЙФШ ФХДБ. ьФЙ УФТБИЙ, ЛБЛ Й НОПЗЙЕ ДТХЗЙЕ, ПЛБЪБМЙУШ УПЧЕТЫЕООП ВЕУРПЮЧЕООЩНЙ.

нЩ ЧНЕУФЕ У йМШЕК РПЛХРБМЙ ХЗПЭЕОЙС ДМС ДЕФЕК, Б РПФПН ЙИ ТБЪДБЧБМЙ. йМШС У ХДПЧПМШУФЧЙЕН ХРМЕФБМ РЕЮЕОШЕ ЧНЕУФЕ У ДТХЗЙНЙ ДЕФШНЙ, ЪБФЕН НЩ ЕИБМЙ ЛХДБ-ОЙВХДШ ТБЪЧМЕЛБФШУС, ЮФПВЩ ЪБЛТЕРЙФШ, ФБЛ УЛБЪБФШ, РПМПЦЙФЕМШОЩЕ ЬНПГЙЙ. й ЧУЕ ЦЕ ПДОБЦДЩ ПО ЙУРХЗБМУС. йУРХЗБМУС ФПЗП, ЮЕЗП С ОЙЛПЗДБ ОЕ УНПЗ ВЩ РТЕДХУНПФТЕФШ…

оБЫЙ РПЕЪДЛЙ Ч ЗТХРРХ УФБМЙ ЮБУФЩНЙ, Й НЕОС ЧУЕ ЮБЭЕ РПУЕЭБМП ЮХЧУФЧП ФПУЛЙ Й ВЕУРПНПЭОПУФЙ. уБНЩН ВПМШЫЙН ЙУРЩФБОЙЕН ДМС НЕОС ВЩМП ЗМБДЙФШ ДЕФЕК РП ЗПМПЧЕ. дЕМП Ч ФПН, ЮФП Ч ЬФПК ЗТХРРЕ ВЩМЙ ДЕФЙ ДП РПМХФПТБ МЕФ. тЕВСФЙЫЛЙ ОБИПДЙМЙУШ Ч "ЪБЗПОЮЙЛЕ" Й РЕТЕДЧЙЗБМЙУШ РП ОЕНХ, ДЕТЦБУШ ЪБ ОЕВПМШЫЙЕ РПТХЮОЙ.

оБЮЙОБЕЫШ ЗМБДЙФШ ПДОПЗП ПУФБМШОЩЕ НПНЕОФБМШОП РПДФСЗЙЧБАФУС Л ФЕВЕ, Й ОБЮЙОБЕФУС ДТБЛБ "ЪБ ТХЛХ". пФ ЬФПЗП Х НЕОС УЦЙНБМПУШ УЕТДГЕ; ЮЕН ЮБЭЕ ЛБУБМЙУШ НПЕК ТХЛЙ НБМЩЫЙ, ФЕН ОЕЧЩОПУЙНЕЕ УФБОПЧЙМБУШ ВПМШ.

вПТШВБ "ЪБ МБУЛХ" РТПДПМЦБМБУШ. хЦЕ УФПМРЙМЙУШ ЧУЕ, ПФФБМЛЙЧБС ДТХЗ ДТХЗБ Й РЕТЕИЧБФЩЧБС НПА ТХЛХ. рП ЛТХЗХ ЗМБЦХ ЧУЕИ. дЕФЙ РПОСМЙ, ЮФП МХЮЫЕ ЦДБФШ, ФПЗДБ ФПЮОП ДПУФБОЕФУС ЮХФШ-ЮХФШ ФЕРМБ. фЕРМБ ДХЫЙ Й УЕТДГБ. лБЛ ТБЪДЕМЙФШ ОБ ЧУЕИ? уФБТБАУШ ОЕ УВЙФШУС У ПЮЕТЕДОПУФЙ. дЕФЙ РПЛПТОП ПРХУФЙМЙ ЗПМПЧЛЙ Й ЦДХФ УЧПЕК ПЮЕТЕДЙ. пЮЕТЕДЙ РПМХЮЙФШ МБУЛХ… нЩ ЧУЕ Ч ПЮЕТЕДЙ… нЩ ЦДЕН ОБЫЕК ПЮЕТЕДЙ ОБ УЮБУФШЕ, ЪДПТПЧШЕ, ХДБЮХ. юФП ЦДХФ ПОЙ? оЙЮЕЗП… пОЙ ТБДХАФУС ФПНХ, ЮФП ЕУФШ УЕКЮБУ. уЕКЮБУ Х ОЙИ ЕУФШ РБРБ, ЛПФПТЩК ЧУЕИ РПЗМБДЙФ Й РПЙЗТБЕФ, ОП РПФПН ХКДЕФ ДПНПК.
нПК йМШС, ХЧЙДЕЧ ЬФП, ПВИЧБФЙМ НЕОС ЪБ ОПЗХ Й ТБУРМБЛБМУС. оЕ ЪОБА, ЛБЛЙЕ ЮХЧУФЧБ ПО ЙУРЩФБМ. хЕЪЦБЕН ДПНПК. уЕЗПДОС ОЕ ВХДЕФ ТБЪЧМЕЮЕОЙК, ДБ ПО Й ОЕ ОБУФБЙЧБМ…

с ХЦЕ ЗПЧПТЙМ, ЮФП НЩ ТЕЫЙМЙ ОЕ ИТБОЙФШ ФБКОХ ХУЩОПЧМЕОЙС. оП ЛБЛ ДБФШ РПОСФШ ТЕВЕОЛХ, ЮФП ХУЩОПЧМЕОЙЕ ДЕФЕК ЬФП ОПТНБМШОП? еУМЙ ПО ЧЩТБУФЕФ У ФБЛПК ХУФБОПЧЛПК, ФП Х ОЕЗП ОЕ ВХДЕФ ФТБЗЕДЙЙ ПФ ПУПЪОБОЙС ФПЗП, ЮФП ПО ОЕ ФБЛПК, ЛБЛ ЧУЕ. лБЛ ТБУУЛБЪБФШ ТЕВЕОЛХ П ФПН, ЮФП Х ОЕЗП ЕУФШ "ДТХЗЙЕ ТПДЙФЕМЙ"? лБЛ ПВЯСУОЙФШ, ЮФП РТЙ ЬФПН ПО ДМС ОБУ УБНЩК МАВЙНЩК? ьФЙ ЧПРТПУЩ ЪБДБЕФ УЕВЕ ЛБЦДБС УЕНШС, Ч ЛПФПТПК ТБУФХФ РТЙЕНОЩЕ ДЕФЙ.

лПЗДБ-ФП НЕОС ТБЪДТБЦБМБ ЖПТНХМЙТПЧЛБ "РТЙЕНОЩК ТЕВЕОПЛ". рПДХНБЧ, ТЕЫЙМ: Б ЮФП Ч ЬФПН РМПИПЗП? чЕДШ НЩ ДЕКУФЧЙФЕМШОП РТЙОЙНБЕН ДЕФЕК У МАВПЧША ЛП ЧУЕН ЙИ ДПУФПЙОУФЧБН Й ОЕДПУФБФЛБН. оБДЕАУШ, ЛПЗДБ ПОЙ РПДТБУФХФ, ФП УНПЗХФ РТЙОСФШ Й ОБУ ТПДЙФЕМЕК, ОЕ ТПДЙЧЫЙИ, ОП РТЙОСЧЫЙИ ЙИ ЧУЕН УЕТДГЕН.

б ЕУМЙ ОЕ РТЙНХФ? б ЕУМЙ ОЕ РПЧЕТСФ, ЮФП МАВЙМЙ? йМЙ ОБЫБ МАВПЧШ ВХДЕФ ЙИ ФСЗПФЙФШ? с ОЕ ИПЮХ ВПМШЫЕ ПВ ЬФПН ДХНБФШ! оЕ ИПЮХ! с ВХДХ ЦЙФШ УЕЗПДОСЫОЙН ДОЕН, ВХДХ РПМХЮБФШ МАВПЧШ НПЙИ ДЕФЕК УЕЗПДОС, ВХДХ ОБУМБЦДБФШУС УЮБУФШЕН, ЛПФПТПЕ ДБТСФ НПЙ ДЕФЙ УЕЗПДОС. б ЪБЧФТБ ВХДЕФ ЪБЧФТБ.

с ОБХЮЙМУС ЬФПНХ Х ДЕФЕК, ЛПФПТЩИ ОБЧЕЭБМ. рЕТЕЦЙЧБФШ ВХДХЭЕЕ, ЛПФПТПЕ ОЕ ОБУФХРЙМП, РХУФПЕ. вХДХЭЕЗП ЕЭЕ ОЕФ, Б ФЩ Ч ОБУФПСЭЕН ВЕУЛПОЕЮОП РЕТЕЦЙЧБЕЫШ: ОБУМЕДУФЧЕООПУФШ, ЛЕН ВХДЕФ, ОБ ЛПЗП РПИПЦ.

еУФШ РТЕЛТБУОБС БОЗМЙКУЛБС РПЗПЧПТЛБ: "иПЮЕЫШ ТБУУНЕЫЙФШ вПЗБ, ТБУУЛБЦЙ ЕНХ П УЧПЙИ РМБОБИ". уБНЩК ВПМШЫПК УФТБИ, ЛПФПТЩК ЙУРЩФЩЧБАФ ХУЩОПЧЙФЕМЙ, ЬФП ОЕРТЙОСФЙЕ ТЕВЕОЛПН ЙИ ЛБЛ ТПДЙФЕМЕК. оП С ДМС УЕВС УДЕМБМ РТПУФПК ЧЩЧПД, ЛПФПТЩК, НПЦЕФ ВЩФШ, РПНПЦЕФ ЕЭЕ ЛПНХ-ФП ПУФБОПЧЙФШ УЧПК НБСФОЙЛ УФТБИБ, ТБУЛБЮЙЧБАЭЙКУС ФЕН УЙМШОЕЕ, ЮЕН УЙМШОЕЕ НЩ РТПОЙЛБЕНУС МАВПЧША Л УЧПЕНХ ТЕВЕОЛХ.

с УЕВЕ РТЕДУФБЧЙМ, ЛБЛ ВХДЕФ ТБЪЧЙЧБФШУС УЙФХБГЙС У ТЕВЕОЛПН Ч ЧПЪТБУФЕ 16-18 МЕФ. пУПЪОБЧ УЕВС ЛБЛ МЙЮОПУФШ, УРПУПВОХА ЪБВПФЙФШУС П УЕВЕ УБНПУФПСФЕМШОП, ПО НПЦЕФ ТЕЫЙФШ ВЩФШ ОЕЪБЧЙУЙНЩН ПФ УЧПЙИ РТЙЕНОЩИ ТПДЙФЕМЕК, ЛПФПТЩИ ОЕ РПУЮЙФБМ ОХЦОЩН "РТЙОСФШ". лПОЕЮОП, НОЕ ВХДЕФ ВПМШОП. оП ВХДЕН ЮЕУФОЩНЙ: ОБУФХРЙМП ЧТЕНС ЕНХ (ТЕВЕОЛХ) ТЕЫБФШ "ХУЩОПЧМСФШ" ЙМЙ ОЕФ УЧПЙИ ТПДЙФЕМЕК. лПЗДБ НЩ ЪБВЙТБМЙ ТЕВЕОЛБ ЙЪ ДЕФУЛПЗП ДПНБ, ЕЗП НОЕОЙС ОЙЛФП ОЕ УРТБЫЙЧБМ. вЕУУРПТОПЕ ХФЧЕТЦДЕОЙЕ, ЮФП ЕНХ ПФДБМЙ ЧУЕ МХЮЫЕЕ (С П ТПДЙФЕМШУЛЙИ ЮХЧУФЧБИ), ЙНЕЕФ РТБЧП ОБ УХЭЕУФЧПЧБОЙЕ, ОП Й ТЕВЕОПЛ РТПДПМЦЙФЕМШОЩК РЕТЙПД ЧТЕНЕОЙ ПФДБЧБМ ЧБН УЧПА МАВПЧШ, ЛПФПТБС ДЕМБМБ ЧБУ УЮБУФМЙЧЩНЙ. пУФБЧШФЕ РТБЧП ЧЩВПТБ ЪБ ОЙН, ЧЕДШ ЛПЗДБ-ФП ПО РТЕДПУФБЧЙМ ЬФП РТБЧП ЧБН...

юЕТЕЪ ОЕЛПФПТПЕ ЧТЕНС РПЕЪДПЛ Л ДЕФСН ЪБНЕЮБА НБМШЮПОЛХ, ЛПФПТЩК РТБЛФЙЮЕУЛЙ ЧУЕЗДБ МЕЦБМ Ч НБОЕЦЕ. пЛБЪЩЧБЕФУС, ЕНХ ЧПУЕНШ НЕУСГЕЧ, ОП ПО ОЕ РЕТЕЧПТБЮЙЧБЕФУС Й ЧУФБЕФ У ФТХДПН.

с ОЙЛПЗДБ ВЩ ОЕ РПДХНБМ, ЮФП ПО УФБОЕФ НПЙН УЩОПН. оП ЗДЕ-ФП Ч ОЕВЕУОПК ЛБОГЕМСТЙЙ ТЕЫЙМЙ ЪБ НЕОС. нЕУСГ ВЩМ Ч ЛПНБОДЙТПЧЛЕ, РПФПН РПЕИБМЙ Ч ДПН ТЕВЕОЛБ. оБ РТЙЧЩЮОПН НЕУФЕ НБМШЮЙЛБ ОЕФ. ъБВТБМЙ? оЕ НПЦЕФ ВЩФШ!

РТБЫЙЧБА Х ЧПУРЙФБФЕМЕК. нОЕ РПЛБЪЩЧБАФ ОБ ТЕВЕОЛБ, ЛПФПТПЗП С ОЕ ХЪОБА. лБЛ ПО ЙЪНЕОЙМУС! вЕТХ ЕЗП ОБ ТХЛЙ Й ЮХЧУФЧХА, ЛБЛ ПО РТЙЦЙНБЕФУС ЛП НОЕ. й ФХФ УПЧУЕН ОЕЧППВТБЪЙНП-ЛОЙЦОПЕ ПО ФЙИПОШЛП НОЕ ЫЕРЮЕФ: "рБРБ". с ПУФПМВЕОЕМ. чПУРЙФБФЕМЙ ХДЙЧМЕОЩ. пЛБЪЩЧБЕФУС, Ч НПЕ ПФУХФУФЧЙЕ ПОЙ ЗПЧПТЙМЙ ДЕФСН Ч ЗТХРРЕ, ЮФП УЛПТП РТЙДЕФ РБРБ Й РТЙОЕУЕФ РЕЮЕОШЕ... лБЛ ПО ЬФП ЧПУРТЙОСМ Ч УЧПЕН ЧПЪТБУФЕ? оЕ ЪОБА. оП ЛБЛ С ЕЗП ПУФБЧМА?

оБЮЙОБА РПДЗПФБЧМЙЧБФШ ЦЕОХ Й ТПДЙФЕМЕК: РПЛБЪЩЧБА ЖПФПЗТБЖЙЙ, ТБУУЛБЪЩЧБА ПВ ЕЗП ДПУФЙЦЕОЙСИ Й ЪДПТПЧШЕ. рПФПН ЛБЛ ВЩ ЪБВЩЧБА П ОЕН, ОП НПЙ ВМЙЪЛЙЕ ХЦЕ ЪБЙОФЕТЕУПЧБМЙУШ ЕЗП УХДШВПК.

й ЧПФ ОБ НПК ДЕОШ ТПЦДЕОЙС ЦЕОБ ДБТЙФ НОЕ УБНЩК МХЮЫЙК РПДБТПЛ УПЗМБУЙЕ ОБ ХУЩОПЧМЕОЙЕ лПМЕОШЛЙ.
с УЮБУФМЙЧЩК ПФЕГ! х НЕОС ИПВВЙ ЧПУРЙФБОЙЕ ДЕФЕК. с ТБДХАУШ ЦЙЪОЙ ЧНЕУФЕ У ДЕФШНЙ. тПДЙФЕМШУЛПЕ УЮБУФШЕ, ЛБЛ ОЕПЗТБОЕООЩК БМНБЪ: ЛБЦДЩК ТЕВЕОПЛ ОПЧБС ЗТБОШ. юЕН ВПМШЫЕ ДЕФЕК, ФЕН СТЮЕ Й ГЕООЕЕ НПЕ УЮБУФШЕ.

лПОУФБОФЙО л.

Особенная внешность этого ребенка не отпугнула приемную маму. Надежда Ярихметова почувствовала, что у необычного мальчика очень доброе сердце. Так Леша нашел семью. О том, как она решилась взять Лешу и что изменилось дома с его появлением, Надежда рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь» Евгении Константиновой.

Фотограф: Антон Карлинер

Надежда вспоминает, что когда перебирала анкеты детей в базе данных и наткнулась на фотографию Леши, то была просто шокирована: и внешностью ребенка, и самой ситуацией, когда такому необычному мальчику ищут приемных родителей.

Потом оказалось, что сотрудники детского дома для детей-инвалидов, где жил Леша, не особенно надеялись, что найдутся желающие принять его в семью. Когда Надежда со своей старшей дочерью Яной пришла в ДДИ на день открытых дверей, чтобы увидеть Лешу вживую и попытаться узнать его, ей предложили познакомиться с девочкой, а про Лешу и вовсе никто не говорил. На празднике, где дети танцевали для гостей интерната, его не было. Но Надежда сразу отсекла все иные предложения: «Мы пришли к одному мальчику. Его зовут Леша».

Фотограф: Антон Карлинер

Маленький принц

Леша привык жить в своем собственном мире с самого рождения. Его мама, у которой был , не нашла в себе сил оставить малыша, зная, какие испытания будут ждать их обоих впереди. Так Леша оказался в доме малютки, а потом - в детском доме… Никто и не надеялся, что такой ребенок будет жить. Но мальчик рос довольно смышленым, активным и добрым. Уже с самого детства Леше нравилось ухаживать за малышами. Он любил катать их - тогда он еще ходил. Потом его перевели в ДДИ, а там дети только лежат, предоставленные сами себе. И у Леши начались проблемы с ногами. Реабилитировать воспитанников интерната начали только при новом директоре, к этому моменту Леше уже исполнилось 9 лет.

К 12 годам мальчик не мог говорить, он издавал только разные странные звуки, хотя при этом все понимал. Леша не мог сжать губы - и речевой аппарат атрофировался, хотя был таким же, как у любого другого ребенка, а пользоваться им Леша не мог. Только недавно ему сделали операцию за рубежом. История о том, что Лешу везут на операцию за границу, снова попалась Надежде на глаза. И вообще, фотографии Леши словно специально стали встречаться ей все чаще и чаще. Надежда занималась поиском ребенка, которого бы ее семья могла взять себе. Опыт уже был - старшему приемному сыну Ване - 24 года.

Мы с мужем к тому времени прошли ШПР. Наш Ваня и Яна, наша старшая кровная дочь, уже были взрослые. Жене – 11 лет, Кате – 7, младшему Васе – 5. Я понимала, что если я пойду работать, дети будут оставлены на няню, им будет не хватать моего внимания. И решила, что лучше снова стану приемной мамой, и буду заниматься семьей и детьми. Родительский опыт большой. А дети и вовсе обрадовались такой идее – им хотелось, чтобы мы взяли сразу много детей в семью, может, даже братьев и сестер.

Надежда Ярихметова

Мама Леши

Надежда перебирала базы данных, так и наткнулась вновь на Лешу. И хотя продолжала искать дальше, время от времени возвращалась к его анкете. Почему-то хотелось снова посмотреть на него. «Его внешность вызывала у меня удивление, - рассказывает Надежда. - Я показывала его фотографии Яне со словами: «Посмотри, какой странный!», а она говорила: «Фу, убери!» Я и сама не понимала, что он делает в базе? А потом встретила в соцсетях пост о том, что Леша отправляется в Англию на операцию. И снова и снова рассказывала о нем в семье. Все уже привыкли к этому. Мы называли Лешу «пришелец».

Фотограф: Антон Карлинер

Грустная песня о доме

Сама еще пока не понимая зачем, Надежда стала наводить справки о мальчике. И связалась с Аленой Синкевич, координатором проекта «Близкие люди» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Алена нашла Лешу в ДДИ в 2015 году, подружилась с мальчиком и периодически писала о нем в соцсетях под тегом #планетаЛешка. Оказалось, что Леша сохранил все свои . Алена Синкевич рассказывала, что за необычной Лешиной жизнью скрывается обычный человек. Он не утратил любви, доверия к окружающим. В нем нет никакой агрессии. В тот самый первый визит Надежды и Яны в ДДИ познакомиться с Лешей им так и не удалось — мальчика там в тот день действительно не было, он оказался в больнице. Но Надежда не сдалась и попросила дать возможность навестить Лешу.

Мы пришли, принесли конструктор, какие-то гостинцы. Леша, как хозяин, гостеприимно встретил нас в своей палате, помог раздеться. Мы не знали, как с ним общаться, но быстро поняли, что он прекрасно все понимает, а сам может жестикулировать. И мы тут же нашли общий язык. Ему понравились наши подарки. Тогда я еще не знала – потом мы поняли, Леша, когда его переполняет чувство благодарности, выражает свое «спасибо» в виде заботы – укладывает спать, убаюкивает. Он вот так ухаживал там за девочкой в больнице, все убаюкивал ее. И меня начал убаюкивать.

Надежда Ярихметова

Мама Леши

А потом мальчик попросил ее спеть песню. Надежда вспомнила , которую пела и поет всем своим детям. Там есть такие слова:

«Дом - это там, куда готов
Ты возвращаться вновь и вновь,
Яростным, добрым, нежным, злым, еле живым.
Дом - это там, где вас поймут, там, где надеются и ждут,
Где ты забудешь о плохом, - это твой дом».

Эти строки о доме растревожили Лешу. Он погрустнел и показал знаками: «Не надо больше, не пой».

Вскоре мы засобирались домой. Леша тут же словно вернулся с небес на землю. Он заторопился, помог нам собраться, отдал нам наши куртки и распрощался. Глаза его стали красными – он не может, оказывается, плакать, не работают слезные железы, но мы поняли, что это его плач. Он был уверен, что больше нас не увидит. Ему было горько прощаться – он отвернулся к стене и не верил, кажется, нашим словам: «Леша, мы вернемся!»