Джеффри чосер кентерберийские рассказы. Курсовая работа Способы характеристики героев в Кентерберийских рассказах Дж

Введение

Глава 1. Любовь и женские образы в рассказах Чосера

Глава 2. Брак в «Кентерберийских рассказах»

Глава 3. Семья у Чосера

Заключение

Введение

Исследование матримониальных отношений в определённом культурном пространстве невозможно без знания историко-культурного своеобразия изучаемой эпохи, а также специфики нормативного восприятия этих отношений. Как и для других европейских стран для средневековой Британии XIV века характерно совмещение нескольких, иногда противоречащих друг другу, тенденций при оценке супружества.

Куртуазная культура формирует совершенно новый взгляд на природу отношений женщины и мужчины. Идеализированная, во многом придуманная система отношений диктовала другое отношение к женщине и любви. Полноценность рыцаря определялась не только его доблестью, но и чувством к женщине. Недосказанность и потенциальность отношений такого рода разрушали привычное восприятие, но при этом запретность и конфликт, заложенные в этом чувстве, не позволяли выйти за рамки этических представлений данного общества. Красивость и искусственность литературных образов и идеальный характер любовных отношений резко контрастировали с реальной прозой жизни. Но создание этой модели предполагает внутреннее стремление человека к подобным отношениям.

Как раз в эти трудные для британского писателя Джеффри Чосера (Geoffrey Chaucer, между 1340 и 1345 - 1400 гг.) времена около 1380 года и созрело его величайшее произведение, которое вводит поэта в ряды самых замечательных писателей Англии и с которого, собственно, и начинается новая - ренессансная - британская литература. Это сборник стихотворных новелл «Кентерберийские рассказы», овеянный духом ренессансного жизнелюбия. Земная жизнь выступает в нём как высшее благо человека. Правда, Чосер отдаёт дань религиозным воззрениям средних веков. Об этом свидетельствует хотя бы включённое в книгу житие святой Кекилии. Также Чосер нигде не ставит под сомнение необходимость самих религиозных институтов, хотя резко критикует современную ему практику католической церкви - сказывается влияние времени. Создаётся впечатление, Чосер переживает за судьбу христианства и личную судьбу человека в связи с вероучением, а не вне его.

«Кентерберийские рассказы» Чосера являются крайне важным источником для исследования этики семейных отношений в разных слоях общества средневековой Британии. Они отражают соединение жизненной практики, идеальных представлений и личностных особенностей автора. «Кентерберийские рассказы» были написаны Чосером под непосредственным влиянием «Декамерона» Дж. Боккаччо, когда Чосер уже был известным и популярным писателем. Под воздействием региональных доминант и национально-обусловленного мировидения, форма, содержание, идеи и образы «Кентерберийских рассказов» приобрели специфически британский колорит.

Используя наследие французской литературы, особенно фаблио, Чосер в трактовке темы любви не совпадает со своими источниками. В большинстве случаев любовь представлена в «Кентерберийских рассказах» в более общественно-значимом смысле, трактовка семейных отношений приобретает социальную заострённость. Всё-таки Чосер пытается найти глубинные истоки поставленных им проблем.

«Кентерберийские рассказы» имеют характерную для своего времени форму сборника рассказов. Они объединяются либо по темам, либо по функции. В целом, несмотря на наличие самой разнообразной тематики, «Кентерберийские рассказы» можно охарактеризовать как книгу, содержащую общественную направленность. Весомость общественно-значимых тем является одной из особенностей британского мировидения.

Чосер написал только пролог и часть путешествия в Кентербери, обратный путь остался ненаписанным. Зато в обширном прологе Чосер даёт то обширную галерею мастерски выполненных портретов богомольцев - это люди из различных уголков Англии, представители различных профессий и социальных положений, с различными интересами, вкусами, манерами и эстетическими пристрастиями. Объединяет их чисто внешний мотив: все они едут в Кентербери на поклонение гробу высоко чтимого в Британии св. Томаса Бекета и, чтобы скоротать путь, рассказывать каждый по две новеллы на пути туда и обратно. Перед нами возникает вся средневековая Британия, да и самое обрамление новелл - путешествие богомольцев в Кентербери - является характерной бытовой деталью, почёрпнутой из житейского обихода тогдашней Англии.

Чосер просто не мог показать своих паломников, не описав их яркие индивидуальные качества, не мог вообще не придавать индивидуальных качеств своим рассказчикам, т.к. хотел донести до читателя живые идеи, а для этого нужны были живые люди. Люди Чосера эмоционально шире, более независимы, их мир многогранен, стеснён не маской своего «типажа», но только личным характером. Чосер показывает: мир несовершенен, бывает по-разному, люди ведут себя разно, тому есть много причин, как объективных, так и субъективных. У каждого героя Чосера своя судьба, преодолеть которую он не может. Но при этом они выбирают свой путь самостоятельно, и каждый из них несёт какую-то общественную нагрузку. Одни из персонажей нравственны, другие аморальны.

Несмотря на то, что Чосер пользовался заимствованными источниками при сочинении своего произведения, он постоянно сообщает читателю свои собственные рассуждения, возникшие в процессе написания. Чосер всё время задумывается, а потом выдаёт свой вердикт. Видимо, Чосера не совсем устраивает предоставленная его источником-героем трактовка событий, - его интерес - в сфере психологической прорисовки характеров, его герои сообразуются и с обстоятельствами, и с движениями своих душ, и со своим особым, часто непростым личным нравом.

Трактовка Дж. Чосером в «Кентерберийских рассказах» обязательно влечёт за собой трансформацию в сторону большего драматизма действия и персонажа, большей жизненной наполненности, показа трагичности происходящих событий и человеческих поступков.

Главным образом в «Кентерберийских рассказах» речь идёт о людях, владеющих в городе недвижимостью, а также профессионально связанных с городом: прежде всего - это купцы, ремесленники, чиновники и реже - рыцари. Изучение семейно-брачных отношений является одним из наиболее актуальных направлений в «Кентерберийских рассказов». В традиционном укладе средневекового общества семья была одной из главных микроструктур, определяющих статус человека, форму его поведения, систему личных взаимоотношений. Изучение традиционных семейных укладов в различных социальных слоях являет возможность, опосредованно, через морально-этические установки каждой группы, понять специфику их корпоративных и индивидуальных представлений. Изучение семьи также даёт возможность заглянуть во внутренний мир человека, исследовать его наиболее интимную и скрытую сторону жизни. Появляется возможность определить поведенческие нормы, в коих существует индивид, его потребности и возможности выхода за рамки этих норм.

Глава 1. Любовь и женские образы в рассказах Чосера

На основании образа женщин в «Кентерберийских рассказах» и отношения к ним героев можно прийти к выводу о том, что, несмотря на многочисленные монологи женщин от первого лица, можно проследить ярко выраженное отношение к женщине с мужской точки зрения, с позиции наблюдателя за происходящим. Восхищение одними женщинами, презрение и негодование по отношению к другим, ироничная снисходительность к третьим и т.п. носят характер социальной заинтересованности в развитии образа, все проблемы подаются Чосером с общественно-значимой позиции.

Гуманистический взгляд на природу отношений мужчины и женщины «Кентерберийских рассказов» являет совершенно новое восприятие чувства любви. Любовь становится неотъемлемой чертой полноценной жизни человека, она наполняет её красками и доселе неизвестным смыслом.

Любовь выступает у Чосера и как простое плотское влечение, сопряженное обычно с плутовством (рассказы мельника, мажордома, шкипера и использующего популярный фривольный эпизод купца) или даже с преступлением (рассказ врача), и как всепоглощающая страсть (рассказ рыцаря). Она испытывает человеческое благородство (рассказ Франклина о верной жене, которой хочет овладеть влюблённый паж с помощью волшебства, - кстати, в повествование включён длинный список стяжавших известность стойких дев и жён, искавших в смерти спасение от позора). Так, например, в рассказе врача видна ту же связь между любовью страданием, которая проходит через другие «нравственные рассказы». Ссылаясь на Титуса Ливиуса, этот образованный врач повествует о добродетельной Виргинии, решившей умереть, но не стать добычей сластолюбивого негодяя Аппиануса и помощника Клаудиуса. Виргиния любит Бога и свою чистоту (что видно и из её имени) и страдает за эту любовь. Её отец Виргиниус стоит перед выбором: убить свою дочь или отдать её на бесчестие (он выбирает первое).

Как уже говорилось выше Чосер в Общем прологе предупреждает читателя, что рассказы героев могут быть неоднозначны или нескромны, но он оправдывает это стремлением передать всё как было, рассказать правду. В этом контексте обращает на себя внимание выразительный портрет разбитной ткачихи из Бата, женщины уже не первой молодости, но ещё весьма энергичной. Она богата и пользуется весом у себя в городе. Никто из местных женщин не смеет прежде неё войти в приходскую церковь, поскольку все знают, что за словом в карман она не полезет. Пять раз она была уже повенчана, но похоронила всех своих мужей (и не меньшее количество любовников) и теперь мечтает о шестом.

Тем не менее, в рассказе Батской ткачихи затронута проблема связи красоты и измены жены. Батская ткачиха - «весёлая вдова» - излагает свои взгляды на семейно-брачную жизнь, а также весьма откровенно повествует о том, как ловко она управлялась со своими мужьями. Тем самым, Батская ткачиха буквально отбрасывала тогдашнюю религиозно-нравственную доктрину, на коей зиждилась социальная структура средневековой британской семьи. Кстати, Чосер, не осуждая поведение Батской ткачихи прямо, всё же упоминает, что цвет её молодости прошёл, она глуха, безобразна, и вряд ли что-то хорошее ждёт её в старости, хотя она и хорохорится, и в этом выражается тяга автора к справедливости, к морализаторству.

Умеющий ценить силу, бесцеремонную ловкость и материальную выгоду шкипер из породы морских волков предлагает вниманию слушателей Фаблио о жене купца, которая за необходимых ей для оплаты нарядов сто франков отдаётся сообразительному монаху, получающего эти деньги от её мужа-купца.

В отличии от Батской ткачихи и жены купца в «нравственных» рассказах (рыцаря, Франклина и т.д.) внешняя красота женщины равняется её внутренней красоте, т.е. целомудрию.

С характерами паломников обычно связаны и их почерпнутые из самых различных источников рассказы, будь то назидательные сборники средних веков, фаблио, авантюрно-рыцарские повести, античная словесность, произведения итальянских гуманистов XIV в. или происшествия, прямо взятые из жизни. Так, превыше всего ценивший книги и владевший, разумеется, латинским языком, студент из Оксфорда пересказывает заключительную новеллу «Декамерона» о многострадальной Гризелде, известную ему по латинскому переводу Петрарки. В конце рассказа Студента и в заключении Чосера к этому рассказу можно увидеть ту смену точек зрения, которая характерна для всего готического искусства. Только что закончился патетический рассказ о терпеливой Гризелде, дано аллегорическое истолкование этого рассказа, и вдруг студент заявляет, что теперь не найдёшь ни одной Гризелды, и в своей песне советует жёнам веселиться и всячески мучить своих мужей. С другой стороны в рассказе землевладельца говорится: «Она согласилась признать его своим супругом и господином, Поскольку мужья могут быть господами своих жён».

Таким образом, Чосер резюмирует счастливый брак при условии, однако, если мужчина отказывается от главенствующего положения в семье (нетрудно догадаться, что рассказ с подобной тенденцией принадлежит Батской ткачихе). Что касается самого Чосера, то он избегает плоской морализации, характерной для средневековых дидактиков. Ведь за каждый рассказ ответственность несёт наделённый определёнными взглядами и вкусами рассказчик в каждом конкретном случае. Чосер словно бы отходит в сторону и просто наблюдает за течением жизни средневековой Британии.

Иногда Чосер развёрнуто (но весьма скрытно при этом) иронизирует. Так, в рассказе эконома он перечисляет случаи ветрености и непостоянства в животном мире, проявляемые всегда особями женского пола, - волчицей и кошкой, а потом резюмирует:

«Все эти примеры относятся к мужчинам, Ставшим неверными, а вовсе не к женщинам. Ибо у мужчин всегда больше стремления Удовлетворить жажду к низменным вещам, чем у их жён».

Некий дворянин рассказывает в новелле о даме, которая в отсутствие любимого мужа обещала ответить на страсть влюбленного в неё пажа, если тот очистит побережье Бретани от подводных скал. Обещая это, она была уверена в неисполнимости подобной задачи. Между тем её поклонник при помощи чародея совершил требуемое, и дама очутилась перед необходимостью выполнить обещание. Необходимость эту признал и возвратившийся домой муж, хотя, по его словам, предпочел бы пасть с сердцем, пробитым в бою. Тронутый громадностью жертвы паж «решил от вожделенья своего отречься, чтобы рыцарский закон поступком подлым не был оскорблён», и освободил предмет своей любви от исполнения обещания, хотя услуги чародея обошлись ему в 1000 фунтов золотом. Но при таком всеобщем великодушии и чародей оказался на высоте: он отказался от платы, узнав, что паж разорился напрасно. Чосер далеко не риторически спрашивает: кто из них, по-вашему, великодушнее? Муж, который послал любимую жену к её поклоннику, чтобы не обесчестить её неисполнением данного слова? Или влюбленный паж, который отказался от своих прав? Или же, наконец, тот владевший тайнами магии философ, который не согласился принять плату за свой труд?

Глава 2. Брак в «Кентерберийских рассказах»

«Постой-ка, мой рассказ ещё не начат.

Его услышав, запоешь иначе.

В той бочке погорчее будет эль,

чем всё, что рассказала я досель.

Ох, знаю я, едва ль кто лучше знает,

каким бичом супружество взимает

Свои налоги, - я сама тот бич.

И осторожность ты к себе покличь,

И посоветуйся, потом решайся

пригубить рог. И уж затем не кайся,

Что эль супружества не больно сладок;

примеры приведу я, как он гадок».

Исследование нормативного поведения и декларированного восприятия брака должно иметь чёткую взаимосвязь с реальностью, только в этом случае мы можем рассчитывать на адекватное понимание специфики матримониальных отношений в эпоху Чосера.

Осознавая все сложности извлечения материала семейно-брачных отношений из литературного источника, можно привлечь материал «Кентерберийских рассказов» тогда, когда обнаруживаем явные параллели сюжетов, характеров с документальным материалом. Представляет интерес именно видение проблемы самим Чосером, например, его отношение к браку или его представления о возможных семейных отношениях.

Чосер сумел отразить основные тенденции семейно-брачных отношений Британии середины XIV века: высмеивание простака мужчины, обличение пороков женщины, предубеждённость к браку, традиционный взгляд на брак, где женщина и мужчина априорно получали свои качественные персонификации.

В самом конце Рассказа Рыцаря говорится о браке Паламона и Эмилии. Это позволяет в какой-то мере сопоставить Рассказ Рыцаря с рассказами так называемой «Брачной группы».

В рассказе Франклина показан идеальный брак, тот брак, на который дан намёк в конце рассказ Рыцаря и рассказа Батской ткачихи. Он основан на взаимном доверии и свободе. Хотя некоторые исследователи находят на основании исследования средневековых брачных договоров противоречия в этом браке.

Этот метод позволил рассмотреть традиционную бракоразводную практику в Англии в XIV-XV вв., а также взглянуть на матримониальные проблемы глазами самих современников. Проводя ряд параллелей с традициями других европейских государств, мы прибегаем к сравнительным методам исследования. Это позволяет выявить как общие, так и уникальные тенденции развития британской городской семьи.

Рассказ основан на необдуманном обещании Доригены. Как считает Д. Бруэр, «Chaucer reveals the ambivalence of deep values, or that values good in themselves may be incompatible with each other - a good Gothic point illustrated again in the Clerks Tale and in Troilus».

«Что в жизни привлекательней, чем брак? Особенно когда ты стар и Твоя жена должна быть молода, и народите с нею вы тогда Наследника: жизнь будет вам сладка. А посмотри на жизнь холостяка: На скуку часто жалуется он, любовной суетою утомлён. И справедливо, чтобы холостяк вёл жизнь, лишённую отрад и благ. Он строит на песке, и потому лишь неудача суждена ему. Живёт свободно он, как дичь лесная, о принужденье ничего не зная. Женатый человек, наоборот, всегда размеренную жизнь ведёт, Привязан крепко к брачному ярму, и жизнь сладка и радостна ему. Кто может быть нежнее, чем жена? Кто с большим прилежаньем, чем она, Когда ты болен, ходит за тобою? Она готова верною рабою Тебе служить, хотя б ты слёг в кровать с тем, чтоб до смерти больше не вставать».

«Иначе думает учёных ряд, в числе их Теофраст. Пусть невпопад Он поучает, - что мне, право, в том? Коль хочешь ты держать в порядке дом, Так учит он, - жениться не спеши, для этого и слуги хороши. Перед слугою верным что жена? Ведь полдобра себе берёт она. А если, заболев, ты сляжешь вдруг, к себе участье у друзей и слуг Скорей найдешь, чем у жены своей: твоё добро всего милее ей».

Чосер намеренно противопоставляет в браке мужчину женщину, причём в пользу последней. В рассказе Мельника звучит буквально апофеоз женщине:

«Супруга же, напротив, - верьте мне, - Надолго входит в дом, на дольший срок, чем ты, пожалуй, пожелать бы мог. Брак - таинство великое, и тот, кто не женат, беспомощно живёт, И все его надежды скоротечны (я о мужчинах говорю, конечно). А почему? Да потому, что Богу угодно было женщину в подмогу Нам сотворить. Когда им был Адам из глины вылеплен, создатель сам, Увидев, как он наг и одинок, его в душе не пожалеть не мог И дал ему поддержку в виде Евы. Отсюда ясно, - согласитесь все вы, - то женщина на радость нам дана и в помощь; рай земной она С душой своей, привязчивой и нежной. Жизнь с нею - счастья океан безбрежный. Единой плотью став, жена и муж до гроба скреплены союзом душ. Жена! Возможно ль, чтоб того беда постигла, кто женат? Нет, никогда. Клянусь тобой, о Дева Пресвятая! Между супругами - любовь такая, Что выразить её нельзя никак. Жена тебе подательница благ И бескорыстная хозяйка дома; она со своевольем незнакома, Всегда смиренный подает ответ; ты «да» сказал - она не скажет «нет». Жизнь брачная! Ты, как эдемский сад, полна и благолепья и услад; Все воздают тебе такую честь, что каждый, в ком хоть капля смысла есть, До гроба должен, если он женат, благодарить творца все дни подряд. А если холост, то молиться Богу, чтоб он ему жену послал в подмогу. Вступивши в брак, себя он оградит от всякого обмана и обид. Кто следует жене в своем пути, Тот может смело голову нести, - Так мудрости полны её советы. Коль преуспеть ты хочешь в жизни этой, Словам жены не забывай внимать. Ведь вот же посоветовала мать Иакову, чтоб в козьей шкуре он явился к Исааку на поклон, - И дал ему отец благословенье. Спас избранный народ от истребленья Юдифи ум, когда тирану с плеч снёс голову её бесстрашный меч. Навала жизнь на волоске висела, и всё ж её спасти жена сумела Своим умом. Есфирью от невзгод спасён был богоизбранный народ, За что и преклонился перед ней сановник Агасфера, Мардохей. Сенека говорит: во всей вселенной нет существа ценней жены смиренной. Като велит послушным быть жене. Ей подчинись, - тогда она вдвойне Своё смиренье пред тобой проявит. Жена хозяйством нашим мудро правит. Особенно хворающим жена, чтоб дом в упадок не пришёл, нужна. Что церковь для Христа, тем для тебя жена пусть будет. Мудрость возлюбя, Жену считай за высшее из благ. Ведь плоти собственной никто не враг, Поэтому жену свою лелей: обречь блаженство можно только с ней. Муж и жена - я не шучу ничуть - спокойно жизненный проходят путь, Союзу их угрозы не страшны, особенно со стороны жены.

Кто много школ прошёл, учён безмерно. С женой свяжись - и скажешь: это верно».

Несмотря на столь длинный процитированный отрывок это было сделано для того, чтобы было ясно, что Чосер всё-таки смотрит на женщину с чисто мужской точки зрения.

«А девушка в твоих руках - как воск: и сердце свеже у неё и мозг. Так знайте же заранее, друзья: не поведу к венцу старуху я. Ведь если б сделал так злосчастный рок, чтоб с нею наслаждаться я не мог, На стороне я б стал искать усладу и тем себя навек обрёк бы аду, Да и бездетным был бы этот брак. А мне милей быть сворою собак Разорванным, чем чтобы чужакам досталось то, что накопил я сам.

В свой черед подвыпивший мельник, весьма далекий от «высоких» материй, рассказывает историю о том, как хитроумный школяр наставил рога простоватому плотнику, рискнувшему, несмотря на свой преклонный возраст, жениться на молодой красотке. Рассказ Мельника звучит так: жил в Оксфорде плотник. Мастером он был на все руки и пользовался заслуженной репутацией умельца. Был он богат и пускал к себе в дом нахлебников. Среди них у него жил бедный студент, который неплохо разбирался в алхимии, помнил теоремы и частенько удивлял всех своими познаниями. За добрый нрав и приветливость все звали его Душка Николас. Жена плотника скончалась, и он, погоревав, женился снова на молодой чернобровой красавице Элисон. В «Рассказе мельника» Чосер даёт прелестное, земное, далёкое от мира чистого идеализма описание Элисон:

«Она была стройна, гибка, красива,

бойка, что белка, и, что вьюн, игрива…

Глаза её живым огнем сияли;

чтоб брови глаз дугою огибали,

Она выщипывала волоски,

и вот, как ниточки, они узки

И круты стали. Так была нарядна,

что было на неё смотреть отрадно.

Нежна, что пух, прозрачна на свету,

Для знатоков она прелакомый была кусочек,

Могла б затмить легко баронских дочек,

Позора ложе с лордом разделить,

могла б она женой примерной быть

Какого-нибудь йомена, который

по возрасту пришёлся бы ей в пору». (Перевод Кашина).

Т.е. она была настолько привлекательна и мила, что влюбленным в неё не было числа, и среди них оказался и студент душка Николас. Ничего не подозревая, старый плотник был всё же очень ревнив и приглядывал за своей молодой женой. Пересказ данного рассказа выходит за рамки работы, но в общих чертах получается, что ловкий школяр умудряется обмануть старого плотника и наставить ему рога с его молодой женой.

Чосер продолжает:

«Я не болтаю, как пустой дурак;

я знаю, для чего вступаю в брак,

И знаю также, что людей немало

о браке часто судят как попало,

Не больше смысля в нём, чем мой слуга.

Кому небес награда дорога,

А целомудрие невыносимо, пусть женится,

чтоб с женщиной любимой

Производить во славу божью чад,

а не для плотских лишь одних услад.

Умеренно к ним надо прибегать,

лишь для того, чтоб долг свой исполнять.

Берут себе ещё затем супругу,

чтоб помогать, как брат с сестрой, друг другу

И соблюдать с ней чистоты закон».

Таким образом, здесь мы видим признание необходимости супружества и разработка идеальных ролевых функций для мужчины и женщины.

Вариативность проявлялась и в декларированном распределении ролевых функций женщины и мужчины в браке, а также в их непосредственных отношениях. Положение женщины определялось, исходя из её сущностных характеристик. С одной стороны, женская природа слаба и греховна. Отсюда следовало, что женщина, как основная виновница первородного греха, в реальной жизни должна была полностью подчиняться воли супруга. С другой, признание равенства женщины и мужчины перед Богом.

Итак, в «Кентерберийских рассказах» появляется вариативность в восприятии супружеских отношений. С одной стороны, брак - это грех, с другой - спасение. С одной стороны, супружеские отношения подвергаются язвительному осмеянию, с другой - воспевается любовь и нежность (а особенно верность) между мужчиной и женщиной.

Глава 3. Семья у Чосера

Отнюдь не случайно в «Кентерберийских рассказах» Чосера именно городская семья становится основным предметом изучения. Следует отметить, что в исследователи Чосера при изучении средневековой британской семьи главное внимание уделялось общему анализу семейно-брачной сферы, исследованию её региональной и социальной специфики. Кроме того, в поле зрения ученых находились прежде всего знатные, а также крестьянские семьи. Как правило, городская же семья рассматривалась в «Кентерберийских рассказах» (да и в вообще в рассказах того времени) в контексте социально-культурной жизни города в целом и не выступала как самостоятельный объект. Однако многообразие укладов городской жизни, социальная мобильность, уровень экономического и культурного развития, восприимчивость к новому создают уникальную возможность для исследований в области матримониальных отношений.

«Кентерберийские рассказы» позволяют расширить представления о семейных людях средневековой Британии, давая возможность их увидеть объёмно, разглядеть разнохарактерность и вариативность отношений, поведения, восприятия. Таким путём можно достичь конкретизации представлений об особенностях людей изучаемой эпохи. Интерес к семье «Кентерберийских рассказов» современными потребностями в самореализации и самоопределении себя в обществе.

В «Кентерберийских рассказах» не всегда любовная история заканчивается благополучно не из-за стечения обстоятельств, а потому, что любовь может быть нелегальна или даже аморальна. Есть в этом некоторый намёк на будущее появление пуританства. У Чосера - семейные ценности рассматриваются во всём комплексе. Таким образом, и всё произведение Чосера можно охарактеризовать как носящее социальный характер.

В книге «Кентерберийских рассказов» везде видны попытки узнать: что происходит, почему, как нужно жить в семейной жизни, какой путь выбрать, что также является отличительной особенностью английского мировидения XIV века.

Чосер брал людей такими, какими их видел. Он верил в их здоровые земные инстинкты, в их право на счастье, хотя и не указывал путей, по которым человечество могло бы прийти в царство радости. Но он верил, что радость - естественный удел человека. Прежде всего, именно в семейной жизни готов Чосер искать источник человеческого счастья.

Заключение

чосер новелла любовь семья

Выступление Чосера, такое решительное и многообещающее, всё-таки не привело к быстрому расцвету британской литературы эпохи Ренессанса. В XV веке у автора «Кентерберийских рассказов» не было достойных преемников. Поэты, в той или иной мере примыкавшие к чосеровской школе, уступали ему не только в таланте, но и в умении по-новому смотреть на вещи. В британской литературе XV в. ростки Ренессанса были слабыми и редкими. В основном она продолжала оставаться средневековой.

Чосер не был сторонником «эмансипации» женщин, но то, что для него тема любви и семейных отношений животрепещущая - несомненно. «Брачная группа» в составе «Кентерберийских рассказов» свидетельствует об этом. По отношению к «новому» положению женщины, к её «признанию человеком» и даже выходу на главенствующие позиции в семейной жизни, Чосер скорее наблюдатель, он констатирует эти факты, но его менталитет не дает возможности однозначно и безоговорочно принять эти реалии.

Чосер был искусным рассказчиком. В его книге рождалась британская новелла. В «Кентерберийских рассказах» Чосера, все удивительно конкретно и типично: и люди, и обстановка, и предметы, и ситуации. Становится понятно, почему А.М. Горький назвал Чосера «основоположником реализма».

Список использованной литературы

1.Chaucer G. The Canterbury tales. P.166.

2.Brewer D. A New Introduction to Chaucer Longman 1998. P. 366.

.Chaucer G. The Canterbury tales. P. 228.

.Chaucer G. The Canterbury tales. P. 386.

.Brewer D. A New Introduction to Chaucer. Longman 1998. P. 338.

6.Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения: Энциклопедическое издание. М. 1997.

.Особенности духовной жизни Англии во второй половине XIV в. (по произведению Дж. Чосера «Кентерберийские рассказы») // Сборник материалов VII-й междунар. научн. конференции «Россия и Запад: диалог культур». Вып. 8. Т. II. М., МГУ, 2000.

.Представления о браке и взаимоотношениях супругов в XIV в. в Англии по произведению Дж. Чосера «Кентерберийские рассказы» // Вестник Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Вып. 3. М., МГУ, 2002.

.Создание образа «реального человека» в Общем прологе к «Кентерберийским рассказам» Джеффри Чосера. Тезисы. // Материалы междунар. научн. конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Вып. 4, М., МГУ, 2000.

Чосер обладал замечательными по его времени познаниями в области астрономии. Он написал для сына «Трактат об астролябии». По словам одного исследователя, «он предпочитал циферблат звезд и календарь Зодиака». Для него характерно не прямое обозначение времени, а косвенные астрономические указания, определяющие время. Все они, по изысканиям позднейших исследователей, безошибочно указывают точную дату. (Ср. рассказ рыцаря, пролог юриста, рассказ капеллана и пр.) По вычислению самого Чосера в его «Астролябии», солнце выходит из знака Овна после 11 апреля, а паломничество в Кентербери, по указанию в прологе к рассказу юриста, приурочено к 16–20 апреля (вероятнее всего – 1387 г.).

Фома Бекет (1118–1170 гг.) – архиепископ Кентерберийский, канцлер Генриха II, боролся с королем за независимое положение церкви и был убит слугами короля. Позднее канонизирован католической церковью.

Табард – расшитая гербами безрукавная епанча, которую ноли поверх вооружения как отличительный знак в бою. Позднее тала одеянием парламентеров и герольдов. Изображение такой панчи, укрепленное на горизонтальном шесте, служило вывеской таверны Гарри Бэйли, в которой произошла встреча паломников Чосера. В книге 1598 г. (Speght, «Glossary to Chaucer» – «Глоссарий к Чосеру») таверна эта упоминается как существовавшая еще под старым названием. До конца XIX в. она была известна под искаженным названием «Харчевня Тальбот» (на Хай-стрит, в предместье Лондона Соуерк).

По мнению Лаунсбери («Students in Chaucer», 1892), Чосер, описывая рыцаря, имел в виду Генри Болингброка, графа Дарби, герцога Герфордского, позднее короля Генриха IV. В юности он участвовал в крестовых походах, в 1390 г. двадцатичетырехлетним рыцарем воевал с маврами и участвовал в походах Тевтонского ордена на Литву. Хотя возраст и нрав рыцаря и Болингброка далеко не совпадают, весьма правдоподобно предположение Лаунсбери, что Чосер, стремясь косвенно изобразить подвиги Генриха, сына своего покровителя герцога Ланкастерского, соединил воедино его образ с образом деда его – первого графа Дарби.

По упоминанию французского летописца Фруассара, Александрия была взята в 1365 г. кипрским королем Петром Лузиньяном, который «освободил от неверных» также Саталию (ныне Адалия, в Малой Азии) в 1352 г. и Лайас (ныне Айас, в Армении) в 1367 г., «равно как многие другие города в Сирии, Армении и Турции».

Алжезир (ныне Алхесирас) был взят у мавров в 1344 г., причем в осаде его участвовали английские рыцари, графы Дарби и Солсбери. Таким образом, боевая деятельность рыцаря охватывает около двадцати пяти лет.

Когда в эпоху Столетней войны англичане ввели нечто вроде общеобязательной военной службы и организовали против французской рыцарской конницы пехоту как главный род оружия, именно йомены, вооруженные «большим луком», составили основной костяк этой пехоты. Стрелы йоменов гораздо больше, чем рыцарские копья, помогали англичанам побеждать французов.

«Большой лук», изготовленный из испанского тиса, размером больше роста стрелка, был настолько легок, гибок и удобен, что английские лучники выпускали по двенадцать стрел в минуту. По свидетельству очевидца боя при Креси, итальянца Джиованни Виллани, эти луки стреляли втрое, а по другим источникам, и вшестеро скорее массивных французских и генуэзских арбалетов. Эта скорострельность и дальнобойность лука (250–300 м), меткость английских лучников и сила, с какой их метровые стрелы пробивали лучшие кольчуги и поражали коней, заставляя рыцарей спешиваться и падать под тяжестью вооружения, – вот что в значительной степени определило исход сражений при Креси, Пуатье и Азенкуре.

Образок св. Христофора, патрона лесников, был в средние века очень распространен как своего рода амулет, ограждающий от опасностей на войне и охоте.

Усиленное подчеркивание Чосером образованности и хороших манер аббатисы указывает, что ее аббатство, подобно известному аббатству св. Марии в Винчестере, было своего рода институтом благородных девиц и убежищем для знатных дам.

Существует предание о том, что св. Элигий (фр. Элуа, род. ок. 588 г.) решительно отказался дать клятву королю Дагоберу. Таким образом, выражение Чосера «клянусь св. Элигием» некоторые исследователи толкуют как идиоматический оборот, обозначающий, что аббатиса вовсе не клялась; другие (Лоуэс и Мэнли) считают, что она клялась самым модным и фешенебельным святым того времени.

Очевидно, на том грубоватом англо-норманнском языке, который долго сохранялся в Англии как язык двора, суда и монастырей. Язык этот сильно отличался от живого французского (парижского) говора.

Нужно иметь в виду, что в Англии вилки вошли в обиход только в середине XVII века, и поэтому за обедом особенно ясно обнаруживалось хорошее воспитание в манере ловко и опрятно орудовать ножом и пальцами.

«Amor vincit omnia». – Этот девиз, очевидно, заимствованный из стиха 69 эклоги X Вергилия «Omnia vincit amor», возможен был на застежке четок (фермуаре) монахини как двусмысленный вариант евангельского текста «Превыше всего любовь» (I поел, к Коринфянам, XIII, 13).

Устав Маврикия и Бенедикта. – Постановления св. Маврикия и св. Бенедикта Нурсийского, основателя ордена бенедиктинцев (V–VI вв.), были старейшими монастырскими уставами католической церкви. Здесь мы имеем косвенное указание на то, что перед нами сановный монах-бенедиктинец, в отличие от кармелита, монаха нищенствующего ордена. Почти каждая деталь в описании образа жизни и одежды бенедиктинца (охота, пирушки, дорогой мех, золотая застежка, сапоги, уздечка с колокольчиками и пр.) является вопиющим нарушением не только монашеского устава, но и многочисленных светских постановлений того времени, направленных против роскоши.

Кармелит – представитель одного из четырех нищенствующих монахов-миноритов (кармелиты, августинцы, францисканцы и доминиканцы). Основанные в середине XII и начале XIII в. в целях религиозной пропаганды среди неимущих слоев, ордена эти в первое время требовали от своих монахов выхода из затвора, подвижнической жизни, отречения от всяких земных благ, помощи прокаженным, нищим и больным. Однако очень скоро, и, во всяком случае, ко времени Чосера (XIV в.), нищенствующие братья выродились в обычных монахов-тунеядцев, прихлебателей и лентяев, не заглядывавших в городские трущобы и больницы, но ставших завсегдатаями богатых купеческих и дворянских домов.

Чосеров кармелит был «лимитур», брат сборщик с ограниченными правами, позволявшими ему собирать милостыню только в определенном круге, во избежание столкновений с соперниками, сборщиками других монастырей.

Франклин – представитель зажиточных земельных собственников, главным образом из старых деревенских англосаксонских родов. Наследственные поместья франклинов были свободны от налогов и феодальных повинностей, которыми король облагал поместья, дарованные им своим норманнским вассалам. С. 35. Рота – инструмент вроде скрипки.

Восьмидесятые годы XIV столетия были временем упадка недавнего могущества Англии. Враг стал угрожать ее морским путям. Немудрено, что это волновало нарождающееся английское купечество и что оно приняло свои меры. Для охраны морских путей уже в 1359 г. был установлен сбор с «тоннажа и веса» в шесть пенсов с фунта перевозимых товаров. Деньги эти шли на построение военного флота, и налог был, в сущности, платой королю за охрану.

Одна из главных дорог морской торговли того времени из голландского порта Миддлбург (на о. Вальхерен) в Оруэлл (на месте теперешнего Гарвича на восточном побережье Англии).

Следовательно, студент преодолевал лишь второе из семи «свободных искусств» подготовительного курса, которые обычно проходились в средние века в таком порядке: 1. Грамматика. 2. Логика. 3. Риторика. И второй концентр: 1. Арифметика. 2. Геометрия. 3. Музыка. 4. Астрономия. Все эти семь предметов считались общеобразовательными, а далее шла специализация по отраслям: богословие, юриспруденция и медицина (которая обнимала все естественные науки, в том числе и астрологию).

«Наши отцы (да и мы сами также) часто спали с хорошим круглым поленом под головою вместо подушки… Подушки, говорили нам, нужны только поженицам», – писал В. Гаррисон еще в 1580 г. («Description of England»).

Цифра немалая для того времени, если вспомнить, что библиотека самого Чосера, разносторонне образованного человека, насчитывала шестьдесят книг и составляла большую ценность.

Юрист. – Речь идет о докторе прав (Sergeant of Law) – юристе высшей квалификации, со стажем не менее шестнадцати лет, которого специальный королевский патент уполномочивал председательствовать в судах присяжных и защищать интересы короны в особо важных случаях, давая также право вести процессы в палате общин. Таких юристов во времена Чосера насчитывалось не более двадцати человек.

Во времена Чосера лондонские суды среди дня закрывались, и юристы вместе со своими клиентами собирались для совещаний и консультаций на паперти собора св. Павла, которая служила своеобразной юридической биржей.

ВВЕДЕНИЕ

Предметом тщательного внимания исследователей уже более двух веков является проблема литературных родов и жанров. Если с первой ее частью все более или менее понятно: основная часть ученых соглашается с тем, что существует три литературных рода - эпос, лирика и драма, то что касается второй - имеются разные достаточно спорные точки зрения. Проблема жанра может быть сформулирована как проблема классификации произведений, выявления в них общих жанровых признаков. Основные трудности классификации связаны с историческим изменением литературы, с эволюцией ее жанров.

В нашей работе мы исследуем проблему жанровой специфики «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера. К этой проблеме в разное время обращались такие ученые-литературоведы, как Кашкин И. , Михальская М. , Мелетинский Е. , Матузова В. , Подкорытова Н. , Белозерова Н. , Попова М. и т.д. Как справедливо заметила М. Попова: «жанровое многообразие английской литературы включало в себя аллегорические дидактические и рыцарские поэмы, баллады и мадригалы, послания и оды, трактаты и проповеди, поэмы-видения и венчающие творчество Чосера «Кентерберийские рассказы», вобравшие в себя все разнообразие жанров того времени» . И. Кашкин, в свою очередь, утверждает: «трудно определить жанр этой книги. Если рассмат­ривать в отдельности рассказы, из которых она скла­дывается, то она может показаться энциклопедией ли­тературных жанров средневековья» . Е. Мелетинский, соглашаясь с И. Кашкиным, также доказывает, что сюжеты «Кентерберийских рассказов» «большей частью реалистичны и в целом представляют собой совершенно ренессансную (по типу) энциклопедию английской жизни XIV в., и вместе с тем - энциклопедию поэтических жанров времени: здесь и куртуазная повесть, и бытовая новелла, и лэ, и фаблио, и народная баллада, и пародия на рыцарскую авантюрную поэзию, и дидактическое повествование в стихах. - А, кроме того, подчеркивает исследователь, - «намечаются и новые жанры, скажем, "маленькие трагедии", которые у Чосера излагает монах, поучительные исторические миниатюры, явно связанные с предренессансными мотивами» .

Цель работы – определить жанровое своеобразие «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера. В связи с целью исследования, мы ставили перед собой следующие задачи:

· Рассмотреть понятие жанра в теории литературы;

· Обобщить современный уровень проблемы жанровой специфики «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера;

· Выделить жанровые признаки новеллы и рыцарского романа в «Кентерберийских рассказах»;

· Представить собственную версию жанровой специфики «Кентерберийских рассказов».

Актуальность данной работы обусловлена попыткой систематизировать существующие концепции жанрового своеобразия «Кентерберийских рассказов», а также попыткой рассмотреть данную проблему в свете достижений современного литературоведения.

Научная новизна работы обусловлена отсутствием специальных работ посвященных данной проблеме.

1. ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА «КЕНТЕРБЕРИЙСКИХ РАССКАЗОВ»

1.1. ЭЛЕМЕНТЫ НОВЕЛЛИСТИЧЕСКОГО ПОВЕСТВОВАНИЯ В «КЕНТЕРБЕРИЙСКИХ РАССКАЗАХ»

Всемирную известность Дж. Чосеру принесли его “Кентерберийские рассказы”. Идею рассказов дало Чосеру чтение “Декамерона” Боккаччо.

Современная поэзия начинается с Джерри Чосера (1340 – 1400 гг.), дипломата, солдата, учёного. Он был буржуа, знающий двор, обладал пытливым взглядом, много читал и путешествовал по Франции и Италии, чтобы изучать классические произведения на латыни. Он писал потому, что осознавал свои гения, но его читательская аудитория была небольшая: придворные, да часть рабочих и купцов. Он служил в лондонской таможне. Этот пост дал ему возможность разносторонне ознакомиться с деловым бытом столицы, воочию увидеть те социальные типы, что появятся в его главной книге "Кентерберийские рассказы".

«Кентерберийские рассказы» вышли из-под его пера в 1387 году. Они выросли на основе повествовательной традиции, истоки которой теряются в глубокой древности, заявившей о себе в литературе XIII-XIV вв. в итальянских новеллах, циклах сатирических сказок, "Римских деяниях" и других сборниках поучительных рассказов. В XIV в. сюжеты, подобранные у разных авторов и в разных источниках, объединяются уже в глубоко индивидуальном оформлении. Выбранная форма - рассказы путешествующих пилигримов - даёт возможность представить яркую картину средневековья. Представление Чосера о мире включает и христианские чудеса, о которых повествуется в «Рассказе аббатисы» и в «Рассказе юриста», и фантастику бретонских лэ, которая проявляется в «Расска­зе ткачихи из Бата», и идею христианского долготерпения - в «Рас­сказе оксфордского студента». Все эти представления были органичны для средневекового сознания. Чосер не подвергает сомнению их цен­ность, о чем свидетельствует включение подобных мотивов в «Кентерберийские рассказы». Чосер создает образы-амплуа. Они создаются на осно­ве профессионально-сословной характеристики и несоответствия ей героев. Типизация достигается путем дубликации, умножения похожих образов. Абсолон из «Рассказа мельника», например, выступает в амп­луа служителя религии - любовника. Он церковный причетник, лицо полудуховное, но мысли его обращены «е ж богу, а к хорошеньким при­хожанкам. О распространенности такого образа в литературе свиде­тельствует, кроме многочисленных французских фаблио, одна из народпых баллад, помещенных в сборнике «Secular lyrics of the XlVth and XVth centuries». Поведение героя этого небольшого стихотворения очень похоже на действия Абсолона. Повторяемость образа делает его типическим.

Все ученые-литературоведы, исследовавшие проблему жанров «Кентерберийских рассказов», солидарны в том, что одним из основных литературных жанров данного произведения является – новелла.

«Новелла (итал. novella, букв.- новость), - читаем в литературном энциклопедическом словаре, - малый прозаический жанр, сопоставимый по объему с рассказом, но отличающийся от него острым центростремительным сюже­том, нередко парадоксальным, отсутствием описательности и композиционной строгостью. Поэтизируя случай, новелла предельно обнажает ядро сюжета - центр, перипетию, сводит жизненный материал в фокус одного события» .

В отличие от рассказа - жанра новой литературы на рубеже 18- 19 вв., выдвигающего на первый план изобразительно-словесную фактуру повествования и тяготеющего к развернутым характеристи­кам,- новелла есть искусство сюжета в наиболее чистой форме, сложившееся в глубокой древности в теской связи с ритуальной магией и мифами, обращенное прежде всего к деятельной, а не созерцательной стороне человеческого бытия. Новеллистический сюжет, построенный на резких анти­тезах и метаморфозах, на внезапном превращении одной ситуации в прямо ей противоположную, распространен во многих фольклорных жанрах (сказка, басня, средневековый анекдот, фаблио, шванк).

«Литературная новелла возникает в эпоху Возрождения в Италии (ярчайший образец - «Декамерон» Дж. Боккаччо), затем в Англии, Франции, Испании (Дж. Чосер, Маргарита Наваррская, М. Сервантес). В форме комического и назидательного новелла происходит становление ренессансного реализма, раскрывшего стихийно-свободное самоопределение лич­ности в чреватом превратностями мире. Впоследствии новелла в своей эволюции отталкивается от смежных жанров (рассказа, повести и др.), изображая экстраординарные, порой парадоксальные и сверхъестественные происшествия, разрывы в цепи социально-исторического и психологического детерминизма».

×îñåð êàê ïîýò åùå äî ñîçäàíèÿ «Êåíòåðáåðèéñêèõ ðàññêàçîâ» èñïûòàë âëèÿíèå ôðàíöóçñêîé è èòàëüÿíñêîé ëèòåðàòóðû.  òâîð÷åñòâå ×îñå­ðà, êàê èçâåñòíî, ïîÿâëÿþòñÿ óæå íåêîòîðûå ïðåäâîçðîæäåí÷åñêèå ÷åðòû, è åãî ïðèíÿòî îòíîñèòü ê Ïðîòîðåíåññàíñó. Âîïðîñ î âëèÿíèè ñîçäàòåëÿ êëàññè÷åñêîé íîâåëëû Âîçðîæäåíèÿ Äæîâàííè Áîêêà÷÷î íà ×îñåðà ÿâëÿåòñÿ ñïîðíûì. Äîñòîâåðíû òîëüêî åãî çíàêîìñòâî ñ ðàííèìè ïðîèçâåäåíèÿìè Áîêêà÷÷î è èñïîëü­çîâàíèå â êà÷åñòâå èñòî÷íèêîâ Áîêêà÷÷èåâûõ «Ôèëîêîëî» (â ðàññêàçå Ôðàíêëèíà), «Èñòîðèè çíàìåíèòûõ ìóæåé è æåíùèí» (â ðàññêàçå ìîíàõà), «Òåñåèäû» (â ðàññêàçå ðûöàðÿ) è òîëüêî îäíîé èç íîâåëë «Äåêàìåðîíà», à èìåííî èñòîðèè âåðíîé æåíû Ãðèçåëüäû, ïî ëàòèíñêîìó ïåðåâîäó Ïåòðàðêè (â ðàññêàçå ñòóäåí­òà). Ïðàâäà, íåêîòîðóþ ïåðåêëè÷êó ñ ìîòèâàìè è ñþæåòàìè, ðàçðàáàòûâàåìûìè Áîêêà÷÷î â «Äåêàìåðîíå», ìîæíî íàéòè òàê­æå â ðàññêàçàõ øêèïåðà, êóïöà è Ôðàíêëèíà. Ðàçóìååòñÿ, ýòà ïåðåêëè÷êà ìîæåò îáúÿñíÿòüñÿ îáðàùåíèåì ê îáùåé íîâåëëèñòè÷åñêîé òðàäèöèè.  ÷èñëå èíûõ èñòî÷íèêîâ «Êåíòåðáåðèéñêèõ ðàññêàçîâ» - «Çîëîòàÿ ëåãåíäà» ßêîâà Âîðàãèíñêîãî, áàñíè (â ÷àñòíîñòè, Ìàðèè Ôðàíöóçñêîé) è «Ðîìàí î Ëèñå», «Ðîìàí î Ðîçå», ðû­öàðñêèå ðîìàíû Àðòóðîâà öèêëà, ôðàíöóçñêèå ôàáëèî, äðóãèå ïðîèçâåäåíèÿ ñðåäíåâåêîâîé, îò÷àñòè àíòè÷íîé ëèòåðàòóðû (íà­ïðèìåð, Îâèäèé). Ìåëåòèíñêèé òàêæå ãîâîðèò, ÷òî: «Ëåãåíäàðíûå èñòî÷íèêè è ìîòèâû íàõîäèì â ðàññêàçàõ âòîðîé ìîíàõèíè (âçÿòîå èç «Çîëîòîé ëåãåíäû» æè­òèå Ñâ. Öåöèëèè), þðèñòà (âîñõîäÿùàÿ ê àíãëî-íîðìàíäñêîé õðîíèêå Íèêîëà Òðèâå èñòîðèÿ ïðåâðàòíîñòåé è ñòðàäàíèé äîá­ðîäåòåëüíîé õðèñòèàíêè Êîíñòàíöû - äî÷åðè ðèìñêîãî èìïåðà­òîðà) è âðà÷à (âîñõîäÿùàÿ ê Òèòó Ëèâèþ è «Ðîìàíó î Ðîçå» èñòîðèÿ öåëîìóäðåííîé Âèðãèíèè - æåðòâû ïîõîòè è çëîäåéñòâà ñóäüè Êëàâäèÿ). Âî âòîðîì èç ýòèõ ðàññêàçîâ ëåãåíäàðíûå ìîòè­âû ïåðåïëåòàþòñÿ ñî ñêàçî÷íûìè, îò÷àñòè â äóõå ãðå÷åñêîãî ðî­ìàíà, à â òðåòüåì - ñ ïðåäàíèåì î ðèìñêîé «äîáëåñòè». Ïðèâ­êóñ ëåãåíäû è ñêàçî÷íàÿ îñíîâà ÷óâñòâóþòñÿ â ðàññêàçå ñòóäåí­òà î Ãðèçåëüäå, õîòÿ ñþæåò è âçÿò ó Áîêêà÷÷î».

В паломничество отправились представители различных слоев общества. По социальному положению пилигримов можно распределить на определенные группы:

Высший свет (Рыцарь, Сквайр, церковные служители);

Ученые люди (Врач, Юрист);

Землевладельцы (Франклин);

Собственники (Мельник, Мажордом);

Купеческий класс (Шкипер, Купец);

Ремесленники (Красильщик, Плотник, Ткач, и так далее);

Низший класс (Пахарь).

В "Общем Прологе" Джеффри Чосер представляет читателю практически каждого пилигрима (просто упоминая его присутствие, или представляя в деталях его характер). "Общий Пролог" некоторым образом формирует ожидания читателя -- ожидание основного настроения и тематики рассказа, последующего поведения пилигрима. Именно из "Общего Пролога" читатель получает представление о том, какие истории будут рассказаны, а также суть, внутренний мир каждого пилигрима. Поведение представленных Чосером персонажей раскрывает суть их личностей, их привычки, личную жизнь, настроения, хорошие и дурные стороны. Характер того или иного персонажа представлен в прологе к "Кентерберийским Рассказам" и раскрывается далее в самом рассказе, предисловиях и послесловиях к рассказам. «Исходя из отношения Чосера к каждому персонажу, пилигримов, участвующих в путешествии, можно организовать в определенные группы:

Идеальные образы (Рыцарь, Сквайр, Студент, Пахарь, Священник);

"Нейтральные" образы, описания которых не представлены в "Прологе" -- Чосер лишь упоминает их присутствие (священнослужители из окружения Аббатисы);

Образы с некоторыми отрицательными чертами характера (Шкипер, Эконом);

Закоренелые грешники (Кармелит, Продавец индульгенций, Пристав церковного суда -- все они церковные служащие)» .

К каждому персонажу Чосер находит индивидуальный подход, представляя его в "Общем Прологе".

«В поэтических "Кентерберийских рассказах" национальным было композиционное обрамление - обстановка места действия: таверна у дороги, ведущей в Кентербери, толпа паломников, в которой представлено, по существу, все английское общество - от феодалов до веселой толпы ремесленников и крестьян. Всего в компанию паломников набирается 29 человек. Почти каждый из них - живой и достаточно сложный образ человека своего времени; Чосер мастерски описывает отличным стихом привычки и одежды, манеру держать себя, речевые особенности персонажей» .

Как различны герои, так различны и художественные средства Чосера. О набожном и храбром рыцаре он говорит с дружеской иронией, ведь слишком уж анахроничным смотрится рыцарь со своей куртуазностью в грубоватой, крикливой толпе простонародья. О сыне рыцаря, мальчике, полном задора, автор говорит с нежностью; о вороватом мажордоме, скряге и обманщике - с брезгливостью; с насмешкой - о бравых купцах и ремесленниках; с уважением - о крестьянине и праведном священнике, об оксфордском студенте, влюбленном в книги. О крестьянском же восстании Чосер отзывается с осуждением, едва ли даже не с ужасом.

Блестящий жанр литературного портрета - вот что, может быть, является главным созданием Чосера. Вот, в качестве примера, портрет ткачихи из Бата.

А с ним болтала батская ткачиха,
На иноходце восседая лихо;
Но в храм
Пред ней протиснись кто-нибудь из дам, -
Вмиг забывала, в яростной гордыне -
О благодушии и благостыне.
Лицом пригожа и румяна.
Жена завидная она была.
И пятерых мужей пережила,
Гурьбы дружков девичьих не считая.

Что, изменилось за шесть с половиной столетий? Разве что конь уступил место лимузину.

Но вот мягкий юмор уступает жесткой сатире, когда автор описывает ненавистного ему продавца индульгенций.

Глаза его, как заячьи, блестели.
Растительности не было на теле,
А щеки гладкие - желты, как мыло.
Казалось, мерин он или кобыла,
И, хоть как будто хвастать было нечем,
Об этом сам он блеял по-овечьи...

По ходу произведения паломники рассказывают различные истории. Рыцарь - старинный куртуазный сюжет в духе рыцарского романа; плотник - смешную и непристойную историю в духе скоромного городского фольклора и т.д. В каждом рассказе раскрываются интересы и симпатии того или иного паломника, чем достигается индивидуализация персонажа, решается задача его изображения изнутри.

Чосера называют "отцом реализма". Причиной тому его искусство литературного портрета, который, выходит, появился в Европе раньше, чем портрет живописный. И действительно, читая "Кентерберийские рассказы", можно смело говорить о реализме как творческом методе, подразумевающем не только правдивое обобщенное изображение человека, типизирующее определенное общественное явление, но и отражение изменений, происходящих в обществе и человеке.

Итак, английский социум в портретной галерее Чосера - это социум в движении, в развитии, общество переходного периода, где феодальные порядки сильны, но устарели, где явлен новый человек развивающегося города. Из "Кентерберийских рассказов" ясно: не проповедникам христианского идеала принадлежит будущее, но деловым, полным сил и страстей людям, хотя они и менее почтенны и добродетельны, чем те же крестьянин и сельский священник.

В "Кентерберийских рассказах" заложена основа новой английской поэзии, опирающаяся на весь опыт передовой европейской поэзии и национальные песенные традиции.

На основе анализа этого произведения, мы пришли к выводу, что на жанровую природу «Кентерберийских рассказов» сильное влияние оказал жанр новеллы. Это проявляется в особенностях сюжета, построении образов, речевой характеристике персонажей, юморе и назидании.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ УО «ВИТЕБСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. П. М. МАШЕРОВА»

КУРСОВАЯ РАБОТА ПО ТЕМЕ:

«СПОСОБЫ ХАРАКТЕРИСТИКИ ГЕРОЕВ В КЕНТЕРБЕРИЙСКИХ РАССКАЗАХ ДЖ. ЧОСЕРА»

Работу выполнила

Ершова Екатерина Владимировна

студентка 2-го курса 205-ой группы

филологического факультета

Научный руководитель:

Бельская Ольга Викторовна

Витебск, 2010

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. 3
5
II. КЛАССИФИКАЦИЯ ГЕРОЕВ. 10
2.1 ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ГЕРОИ. 10
2.2 СОЦИАЛЬНЫЕ КЛАССЫ. 12
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 24
Список использованной литературы. 26
Библиография. 26

ВВЕДЕНИЕ.

Творчество Джеффри Чосера по единодушному мнению ученых считается вершинным достижением в английской литературе того периода, который принято называть "Высоким или Зрелым Средневековьем". В эпоху, когда жил и творил замечательный классик английской литературы, происходило становление истинно английской культуры. Чосер считается одним из создателей английского поэтического языка, основоположником литературных традиций этой страны. Конечно же, процесс развития литературы был сложным; Чосер не мог не опираться на своих предшественников. А так как в родной культуре примеров, достойных подражания (в хорошем смысле этого слова) практически не было, поэт заимствовал поэтику, традиции, сюжеты из древних классиков – творцов античного времени.
Главное произведение Чосера – «Кентерберийские рассказы» - является популярным и сегодня. Оно входит в программы изучения как английской, так и зарубежной литературы. К изучению этого произведения в разное время обращались многие ученые-литературоведы. К проблеме жанровой специфики «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера в разное время обращались такие ученые-литературоведы, как Кашкин И., Михальская М., Мелетинский Е., Матузова В., Подкорытова Н., Белозерова Н., Попова М. и т.д. Среди отечественных исследований творчества Чосера можно отметить:

И. Кашкин. Джефри Чосер // Джефри Чосер. Кентерберийские рассказы. М., 2007.
Попова М. К. Литературные и философские истоки «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера. Воронеж, 2003.

Чосеровское общество издало ряд отдельных сочинений Чосера и монографий о нём. Сюда относятся:

Furnivall, «The six text edition of Canterbury Tales» (Оксфорд, 1868) и «Life records of Chaucer» (1875);
Koch, «Chronology of С."s writings» (1890);
Skeat, «Legend of good women» (1889);
Skeat, «С."s minor poems» (1888);
«Originals and analogues of Canterbury Tales
J. Fleury, «Guide to Chaucer» (1877) и др.

Поэтому мы можем смело говорить об актуальности «Кентерберийских рассказов», и именно поэтому я выбрала это произведение для исследования в своей курсовой работе.
Цель работы - изучить способы характеристики героев в «Кентерберийских рассказах». В связи с целью исследования, мы ставили перед собой следующие задачи:

Проследить за авторской системой описания героев;
Найти связь между характерами героев и их рассказами;
Выделить возможные классификации героев;
Сгруппировать героев по классам средневекового общества;
Сравнить изображаемые классы с реальными классами средних веков;
Проанализировать специфику средневекового общества.

Актуальность данной работы обусловлена попыткой выделить сходства реальной средневековой жизни людей с жизнью, изображаемой Чосером, и рассмотреть моральные качества героев, свойственные и современным людям.
В данной работе использовались сравнительно-исторический и аналитический методы.
Научная новизна работы обусловлена отсутствием специальных работ посвященных данной проблеме.

I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КЕНТЕРБЕРИЙСКИХ РАССКАЗОВ.

Кентерберийские рассказы самое знаменитое произведение английского поэта Джеффри Чосера. О его жизни известно мало, тем не менее, некоторые факты сохранились. Чосер был рожден в начале сороковых годов четырнадцатого века в Лондоне. Он был единственным ребенком в семье. Отец Чосера – купец, стал состоятельным, когда унаследовал имущество родственников, которые погибли от чумы в 1349. Отец Чосера теперь мог позволить себе отправить своего сына в качестве пажа к графине Ольстера, а это значит, что Джеффри было не обязательно следовать родительскому пути и становиться купцом. В конце концов, Чосер начал служить мужу графини, принцу Лайонелю, сыну короля Эдварда III. Чосер служил во время столетней войны между Англией и Францией в качестве солдата, а позже дипломата, так как он свободно владел французским и итальянским и был хорошо знаком с латинским и другими языками. Его дипломатическая деятельность дважды приводила его в Италию, где он, возможно, встречал Боккаччо и Петрарку, чьи работы повлияли на его творчество.
Около 1378 года Чосер начал развивать свое представление об английской поэзии. Чосер писал на английском, на котором говорили на улицах Лондона того времени. Несомненно, он находился под влиянием произведений Данте, Петрарки и Боккаччо, которые писали на народном итальянском.
Знать и короли, которым служил Чосер, были впечатлены его умением вести переговоры, и награждали его за успехи. Деньги, провизия, высокие должности и земельные владения – все это позволило уйти ему на королевскую пенсию. В 1374 король назначил Чосера на государственную службу в порт Лондона. Он работал с импортерами одежды. Возможно из-за его опыта работы, в его произведениях подробно описываются наряды и ткани, в которые одеты герои. Чосер занимал эту должность 12 лет, после чего покинул Лондон и уехал в графство Кент, где располагался Кентербери. Там он служил мировым судьей, живя в долгах, а затем был назначен клерком. После того как он ушел в отставку в начале девяностых годов, он работал над «Кентерберийскими рассказами», которые он начал примерно в 1387 году. К моменту его отставки он уже написал существенное количество стихотворных произведений, включая знаменитый роман «Троил и Крессида».
Первоначальный план «Кентерберийских рассказов» предполагал от каждого героя по четыре рассказа, два по пути в Кентербери и два на обратном пути. Но вместо ста двадцати рассказов произведение обрывается после двадцать четвертого, и герои находятся все еще на пути в Кентербери. Чосер либо планировал перепроверить структуру этих двадцати четырех рассказов, либо не успел их закончить (он умер 25-ого октября 1400 года).
Хотя на творчество Чосера оказали влияние произведения великих французских и английских писателей того века (например, «Декамерон» Боккаччо), работы этих авторов были неизвестны английским читателям, таким образом формат « Кентерберийских рассказов» и реалистическое изображение героев были не знакомы читателям до Чосера.
Книга создавалась, можно сказать, стихийно. Ее просторное обрамление легко вбирало в себя весь подходящий эпический материал из старого. Из двадцати четырех сюжетов многие заимствованы из книг: рассказы рыцаря, юриста, рассказы монаха, доктора, студента, второй монахини, помещика, настоятельницы, эконома. Другие являются хорошо известными тогда устными странствующими сюжетами: рассказы мельника, управителя, шкипера, капеллана, продавца индульгенций, батской ткачихи, пристава, купца, оруженосца. Чтобы его реалистический узор ложился хорошо, Чосеру нужна крепкая и частая сюжетная канва; а там, где сюжет не доработан в источнике, он бросает даже удачно начатую вещь, вроде истории Камбускана (рассказ сквайра). На долю собственной выдумки Чосера остается, таким образом, чуть ли не один "Топаз", да и тот - пародия, т. е. предполагает существование близкого сюжета в серьезном плане.
Планомерный подбор сюжетов сообщил "Кентерберийским рассказам" необычайное разнообразие жанров. Тут все, что только мог дать не слишком богатый ассортимент литературных жанров того времени: рыцарский роман (рассказы рыцаря и сквайра), благочестивая легенда (рассказ настоятельницы и второй монахини), нравоучительная повесть (рассказ продавца индульгенций), биографии великих людей (рассказ монаха), исторический рассказ (рассказ доктора), новелла (рассказы студента и шкипера), фаблио (рассказы мельника, мажордома), животный эпос (рассказ капеллана), мифологический рассказ (рассказ эконома), благочестивое рассуждение в виде проповеди (рассказ священника), пародия на рыцарский роман ("Сэр Топаз" и рассказ батской ткачихи).
Чосер хотел сделать каждый рассказ возможно более убедительным, поэтому в них так сильны элементы бытового и психологического реализма. Или он добивался той же убедительности противоположным путем, показывая невероятность ситуации посредством пародии, как в сказке об омоложенной старухе, рассказанной батской ткачихой. Чтобы усилить ощущение реальности своих персонажей, Чосер прибегает к методу, в значительной мере еще новому в художественной литературе. Совершенно ясно, что если несколько рассказов стянутся воедино общим обрамлением с фигурирующими в нем рассказчиками, то рассказчики должны представляться читателю персонажами более реальными, чем герои их рассказов. Обрамление, стало быть, создает как бы две ступени реальности. В таком виде оно не представляет нового литературного приема. Ново было его использование. Чосер нарочито стирает грань между персонажами, которые он считает реальными, и персонажами, которые он изображает как вымышленные. У него совершенно одинаковыми красками изображены настоятельница в общем прологе, женщина из Бата в прологе к ее рассказу и, например, прекрасная плотничиха Алисон в рассказе мельника. Этим способом вымышленный образ обретает плоть и кровь. Совершенно так же образ живого студента из общего пролога получает свое завершение в портрете студента Николаса, перенесенного в бытовую обстановку Оксфорда в том же рассказе мельника.
Всем известна фабула, которая лежит в основе "Кентерберийских рассказов". Чосер однажды заночевал в гостинице на южной окраине Лондона, чтобы рано утром отправиться в паломничество. В ту же гостиницу собрались с разных концов Англии люди, задавшиеся той же целью. Чосер со всеми тут же познакомился, со многими сдружился и они решили вместе отправиться из Лондона под предводительством своего хозяина Гарри Бэйли. Как задумали, так и сделали. Отправились. Путь был долгий. Гарри Бэйли предложил, чтобы каждый из паломников (всего их было 29) рассказал два рассказа по пути туда и два - на обратном пути. То, что Чосеру удалось, якобы, записать, стало содержанием "Кентерберийских рассказов".
Вот почему у Чосера огромное значение приобрел общий пролог к "Кентерберийским рассказам". Формально ему, вместе с прологами и послесловиями к отдельным рассказам, отведена скромная роль обрамления книги, притом чисто внешнего. Но Чосер очень скоро отказался от мысли дать голое обрамление: именно потому, что у него протянулась крепкая связующая нить между персонажами общего пролога и рассказов. А это в свою очередь обратило обрамление в какую-то самостоятельную бытовую поэму.
Была дана широкая картина английской жизни. Перед нами деление общества новой Англии. В прологе герои расположены по социальным группам и профессиям: аристократия (рыцарь, сквайр, йомен), духовенство (аббатиса, монах, священник, кармелит, пристав церковного суда, продавец индульгенций), мещане (купец, студент, юрист, франклин, красильщик, плотник, шапочник, ткач, повар, шкипер, доктор, батская ткачиха, пахарь, мельник, эконом, мажордом). Если к этим персонажам прибавить действующих лиц рассказов, то картина английской жизни и ее представителей будет вполне насыщенная. Она потрясающе убедительна. Вся Англия, новая Англия, - здесь, показана сочно, красочно, полнокровно. После того, как Данте открыл искусство бытового и психологического портрета, никто, даже Боккаччо, не давал такой галлереи живых персонажей. Конечно, поэма Чосера далека от лаконичной бескрасочности "Комедии". У Чосера - не графика, как у Данте, а скорее живопись современной ему многоцветной миниатюры, которая любит подробности и не боится пестроты, которая долго и любовно останавливается на внешнем: на фигуре, лице, одежде, мебели, утвари, оружии, убранстве коня. И стих Чосера, при всем разнообразии метров, подходит к этой манере необыкновенно. Он льется неторопливо, легко и щедро.
Среди юмористов мировой литературы Чосер - один из самых крупных. Его юмор мягкий, не злой. Он редко переходит в сарказм, в его юморе - большое понимание людских слабостей, готовность снизойти к ним и простить. Но пользуется он орудием юмора мастерски. Юмор - органическая часть его литературного таланта, и порою кажется, что он сам не замечает, как из-под его пера сыплются юмористические и иронические штрихи.
Не следует, однако, думать, что Чосер был силен исключительно в изображении комедийных и фарсовых ситуаций. В "Кентерберийских рассказах" есть и романтические драмы, и настоящие трагедии. Наиболее прочувствованная мрачная трагедия была рассказана паломникам продавцом индульгенций, который сделал ее темой афоризм: "Radix malorum est cupiditas" (корень зол - жадность).[ 1 , c.259] Трагическую убедительность здесь придает сюжету обстановка. Чосер дает картину двойного предательства на фоне моровой язвы, свирепствующей во Фландрии, и первая сцена - разнузданное пьянство в трактире - настоящий пир во время чумы.[ 1 , с.18]
Новаторство и своеобразие «Кентерберийских рассказов» было по достоинству оценено только в эпоху романтизма, хотя продолжатели традиций Чосера появились уже при его жизни (Джон Лидгейт, Томас Хокклив и др.). Английский первопечатник Уильям Кэкстон опубликовал «Кентерберийские рассказы» в 1470 году. С тех пор эта книга переиздавалась множество раз.

II. КЛАССИФИКАЦИЯ ГЕРОЕВ .

2.1 ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ГЕРОИ.

В «Кентерберийских рассказах» можно увидеть разделение героев на отрицательных и положительных.
К положительным героям можно отнести священника, пахаря, рыцаря, 2ую монахиню, студента, сквайра, аббатису, монаха, врача, юриста, батскую ткачиху, слугу каноника. Я перечислила их по принципу от лучшего к худшему. По этому же принципу перечислю отрицательных героев: мельник, эконом, мажордом, шкипер, повар, пристав церковного суда, продавец индульгенций.
Самыми правильными и идеальными героями являются священник и пахарь. Они два брата и едут вдвоем. Описание их портретов полностью лишено каких либо иронических оттенков. Священник действительно добродетелен, набожен, честен, прилежен, терпелив. Чосер говорит, что этот священник самый лучший. Этот священник является образцом, каким должно быть духовенство. И пахарь является таким же правильным и честным как и его брат.
Рыцарь также является идеализируемым персонажем. Из его описания видно, что автор восхищается рыцарем. Автор показывает то,что рыцарь обладает всеми качествами, необходимыми для рыцарей того времени: честь, свобода, доблесть и преданность. И в рассказе рыцаря можно увидеть настоящую рыцарскую любовь, галантное отношение к дамам и все самое лучшее, что есть в рыцарстве.
О второй монахине не говорится в общем прологе, но по ее рассказу о святой Цицилии можно судить о том, что это честный представитель духовенства, которая ведет праведную жизнь.
Студент тоже положителен его ничего не интересует кроме знаний. Чосер хвалит студента за то, что он поменял мирские удовольствия на интеллектуальное обогащение. В его рассказе поощряется вера в добро не смотря на все несчастья. Это поучительный рассказ, который учит жен быть покорными.
Сквайр тоже положителен, но он стоит ниже своего отца, т.к. им движат в большей степени не доблестные рыцарские цели, а желание добиться расположения дам и быть принятым за своего большей частью арестократии.
Батскую ткачиху можно отнести как к положительным героям так и к отрицательным. Положительное в ней то, что она мастер своего дела, достаточно опытна и в целом это очень обаятельный, живой и энергичный персонаж. А отрицательное то, что она была развязна, и если кто-то ей не угождал, в ней вспыхивала яростная гордыня. Она откровенна в своем рассказе и без стыда говорит, о том, что вышла замуж за первых трех мужей из-за их благосостояния. Батская ткачиха является самым первым феминистическим героем. Она борется за свободу замужних женщин.
Аббатиса и монах продолжают жить аристократической жизнью, не смотря на их место в церкви. Но монах хуже аббатисы, т.к. открыто принебрегает церковными правилами и нарушает множество заветов, более того, он осуждает их.
Врач и юрист стоят на одной ступеньке, т.к. оба они хороши в своих профессиях и помогают своим клиентам исправно. Но в этих героях есть и минусы. Они хорошо выполняю свою работу не ради того, чтобы лучше помогать людям, а ради того, чтоб их работа более дорого оплачивалась. Все что они не делают – ради собственной наживы.
Слуга каноника положительный герой т.к. он хочет исправиться и перестать заниматься обманом вместе с каноником. Но он не может быть полностью положителен, т.к. из его рассказа видно, что он достаточно алчен и был соучастником всех нечестных действий каноника.
На вершине отрицательных героев стоит мельник и эконом, т.к. они оба являются профессиональными жуликами. В их рассказах говорится о неверных женах. Они оба превыше всего ставят собственную наживу.
Мажордом умел украсть, подольститься, поживится. Рассказ мажордома вовлекает двойной обман (как со стороны мельника, так и со стороны студентов). Также в его рассказе наблюдаются снижение благородных нравов и идеалов поведения.
Шкипер являлся обычным пиратом, который грабил чужие судна, и тем самым легко наживался за счет труда других.
Персонаж повара не нарисован до конца, но судя по описанию его внешности и началу его рассказа видно, то что в нем скрывается что-то грязное и мерзкое. Его рассказ не закончен. Возможно, рассказ повара должен был быть более грязным, чем рассказ мажордома, и через него Чосер хотел показать дно лондонской жизни.
И на дне отрицательных персонажей находятся пристав церковного суда и продавец индульгенций. Оба героя олицетворяют зло. Их ничего не интересует кроме денег, ради которых они готовы на все, даже на самые подлые поступки и грехи.

2.2 СОЦИАЛЬНЫЕ КЛАССЫ.

Во времена средних веков общество делилось на три класса: духовенство (те, которые молятся), мещане (те, которые работают), аристократия (те, которые сражаются). В «Кентерберийских рассказах» Чосер показал своим проницательным взглядом эту структуру и типы людей в этих классах через описание их одежды, их предпочтения и взаимодействия друг с другом. В главном прологе уже можно заметить разные классы людей, благодаря подробному описанию пилигримов. Также эта закономерность прослеживается в очередности представления героев в общем прологе. Сначала автор описывает представителей аристократии, затем духовенства и мещан. Но духовенство разделено на три части, критерием этого разделения служит наличие моральных качеств у этих героев.

Аристократия.
Высший класс в средневековом обществе. К этому классу относился всего лишь один процент населения. Это были члены королевских семей, знать, рыцари, сквайры. Чосер показывает трех представителей аристократии: рыцаря, сквайра, йомена. Именно через эти персонажи можно узнать о жизни аристократии того времени.

Рыцарь. Этот герой образцовый представитель аристократии, т.к. в нем есть все ее хорошие черты: галантность, правдивость, честь, великодушие, учтивость. У него впечатляющая военная карьера. Он участвовал в боях, которые проходили в разных краях: Александрия, Литва, русская земля, Андалузия, Лайас, Саталия, Бельмария, Тремиссен. И везде, где рыцарь бывал, его почитали и уважали. Хоть он и был одет в камзол, потертую кольчугу, в дырявый подол, а не в модные аристократические одеяния, его внешний вид говорит о том, что он самый настоящий рыцарь.

Сквайр. Он сын рыцаря и соответственно относится с рождения к классу аристократов. Он одет в более изысканную одежду, нежели его отец. Его внешний вид и родство с рыцарем указывают на его принадлежность к аристократическому классу.
Стараньями искусных дамских рук
Наряд его расшит был, словно луг,
И весь искрился дивными цветами,
Эмблемами, заморскими зверями.[ 1 , c.31]
Чосер говорит о том, что сквайр тоже в скором времени станет рыцарем, но похоже, что рыцарство интересует юношу меньше, чем его отца. Ему более интересны любовные дела.
Оруженосцем был и там сражался,
Чем милостей любимой добивался.[ 1 , c.31]
Также он обладал всеми умениями, которые были необходимы аристократической молодежи.
Весь день играл на флейте он и пел,
Изрядно песни складывать умел,
Умел читать он, рисовать, писать,
На копьях биться, ловко танцевать.[ 1 , c.31]
Т.о. рыцарь показывается галантным и учтивым, в то время как его сын представляет другой оттенок аристократической жизни – любовные отношения, мода, гулянья, веселый досуг. Сквайр не тот челочек, который побежит сражаться со страшным драконом, он соре предпочтет просто поучаствовать в рыцарских турнирах ради славы и чести.

Йомен. По определению йомен – это человек, нанятый дворянами для служения им. Но Чосер описывает его больше как военного, а не как слугу. Он фокусируется на его одеянии и оружии, а не на его личности и месте в обществе.
С ним Йомен был, – в кафтане с капюшоном;
За кушаком, как и наряд, зеленым
Торчала связка длинных, острых стрел,
Чьи перья йомен сохранять умел -
И слушалась стрела проворных рук.
С ним был его большой могучий лук,
Отполированный, как будто новый.
Был йомен кряжистый, бритоголовый,
Студеным ветром, солнцем опален,
Лесной охоты ведал он закон.
Наручень пышный стягивал запястье,
А на дорогу из военной снасти
Был меч и щит и на боку кинжал;
На шее еле серебром мерцал,
Зеленой перевязью скрыт от взора,
Истертый лик святого Христофора.
Висел на перевязи турий рог -
Был лесником, должно быть, тот стрелок.[ 1 , с.31-32]

Духовенство.
Чосер показывает представителей духовенства в том свете, в котором их воспринимали люди того времени. К этому классу относятся следующие герои: аббатиса, монах, кармелит, священник, продавец индульгенций и пристав церковного суда.

Аббатиса. Она была главой монастыря. Чаще всего в средние века эту должность занимали люди состоятельные из аристократических семей. Описание аббатисы дает понять то, что она тоже вышла из аристократической семьи. Это заметно по ее образованию.
И по-французски говорила плавно,
Как учат в Стратфорде, а не забавным
Парижским торопливым говорком.[ 1 , c.32]
Но более явным ее происхождение становится после описания ее манер и повадок.
Она держалась чинно за столом:
Не поперхнется крепкою наливкой,
Чуть окуная пальчики в подливку,
Не оботрет их о рукав иль ворот.
Ни пятнышка вокруг ее прибора.
Она так часто обтирала губки,
Что жира не было следов на кубке.
С достоинством черед свой выжидала,
Без жадности кусочек выбирала. [ 1 , c.32]
Все это дает нам возможность понять, почему Чосер описал ее сразу после представителей аристократии. Из ее характеристики понятно, что из всех представителей духовенства, она находится ближе всего к аристократии.

Монах. Он является еще одним примером представителей духовенства, живущих жизнью аристократов. Он страстно увлекался охотой и терпеть не мог монастырские уставы т.к. они запрещают его любимое занятие – охоту.
Веселый нравом, он терпеть не мог
Монашеский томительный острог,
Устав Маврикия и Бенедикта
И всякие прескрипты и эдикты.
А в самом деле, ведь монах-то прав,
И устарел суровый сей устав:
Охоту запрещает он к чему-то
И поучает нас не в меру круто:
Монах без кельи – рыба без воды.[ 1 , c.33]
Ему монашеская жизнь скучна и ему по нраву дамы, псарни, пирушки. Он не любит работу, все деньги часовни тратит как свои.
И хоть таких монахов и корят,
Но превосходный был бы он аббат:
Его конюшню вся округа знала,
Его уздечка пряжками бренчала,
Как колокольчики часовни той,
Доход с которой тратил он, как свой. [ 1 , c.33]
и т.д.................

35: Но все же, пока и место есть, и время,

37: Мне кажктся, что было бы уместно

38: Рассказать вам о положении

39: Каждого из них, как мне они казались,

40: И какие они были, и какой степени,

41: И еще об их нарядах…

Рассказ повествует о любви двух кузенов - Паламона и Арситы - к невестке герцога Афин, Эмилии. Кузены, будучи царевичами враждебного государства, заточены в темнице по приказанию Тезея, с высокой башни которой по случайности видят Эмилию и оба влюбляются в нее. Между кузенами вспыхивает вражда, и когда Тезей узнает о соперничестве между двумя братьями, он устраивает рыцарский турнир, обещая отдать победителю Эмилию в жены. По вмешательству богов, побеждает Паламон; Арсита гибнет по случайности; рассказ заканчивается свадьбой Паламона и Эмилии.

Следует отметить, что рассказ Рыцаря - один из самых длинных рассказов, представленных пилигримами. Создается впечатление о торжественности, величественности повествования, так как рассказчик часто отступает от основного действия, представляя слушателям большие отрывки детализированных описаний, зачастую не относящихся к самому развитию сюжета (описание женщин Фив, оплакивающих гибель мужей, описание храмов, празднеств, сражений). Причем, Рыцарь, по мере повествования, несколько раз прерывает сам себя, возвращаясь к главным героям и к основному развитию сюжета:

«Длинные отрывки, представляющие описания храмов, обрядов, доспехов воинов, подчеркивают вычурную роскошь рыцарской жизни. Описания богаты образностью и метафоричны, хотя, как отмечают некоторые исследователи, стандартны: "…Palamon in this fightyng were a wood leon, and as a crueel tigre was Arcite…" ("…Паламон в сраженьи этом как безумный лев, и как свирепый тигр -- Арсита…"); при описании пленников, Паламона и Арситы; автор не выходит за пределы стандартных эпитетов: "woful" ("бедный"), "sorweful" ("грустный"), "wrecched" ("несчастный"), "pitous" ("жалкий") - эпитеты, повторяющиеся на протяжении всего повествования» .

Центральными фигурами повествования (разворачивание действия) являются Паламон и Арсита, но большинство исследователей отмечают, что центральным образом является герцог Тезей. Он представлен в самом начале рассказа как идеальный образ, воплощение благородства, мудрости, справедливости и воинских достоинств. Повествование открывается представлением герцога, описанием его достоинств, хотя было бы логичным ожидать в самом начале рассказа представление центральных фигур повествования, Паламона и Арситы. Тезей предстает как образец рыцарства, идеальная фигура, а далее - судья в споре между Арситой и Паламоном. Величие герцога подтверждается военными победами и богатством:

«859: Whilom, as olde stories tellen us, 860: Ther was a duc that highte Theseus; 861: Of Athenes he was lord and governour, 862: And in his tyme swich a conquerour, 863: That gretter was ther noon under the sonne. 864: Ful many a riche contree hadde he wonne; 865: What with his wysdom and chivalrie, 866: He conquered al regne of femenye… 952: This gentil duc doun from his courser sterte 953: With herte pitous, whan he herde hem speke. 954: Hym thoughte that his herte wold breke, 955: Whan he saugh hem so pitous and so maat, 956: That whilom were of so greet estaat; 957: And in his armes he hem alle up hente, 958: And hem conforteth in ful good entente, 959: And swoor his ooth, as he was trewe knyght… 987: He faught, and slough hym manly as a knyght 988: In pleyn bataille…

859: Однажды, как старые сказы гласят, 860: Жил как-то герцог по имени Тезей; 861: Был он Афин правителем и лордом, 862: И был он воином в то время таким, 863: Что не было могущественней его под солнцем. 864: Богатых стран он много захватил; 865: Доблестью и мудростью своей 866: Завоевал он царство амазонок… 952: Добросердечный герцог с коня сошел 953: С сострадающим сердцем, как речь их услышал. 954: Он думал, что сердце сердце его разобьется, 955: Когда увидел их несчастными такими и слабыми 956: Что не было несчастней них; 957: И всю армию свою он поднял, 958: И ласково их успокоил, 959: И поклялся, как истый рыцарь… 987: Сражался он и многих он сразил, как рыцарь 988: В бою»

Тезей является образом идеальным в плане рыцарских достоинств: он защищает тех, кто в этом нуждается, обладает рыцарской доблестью в сражениях, рассудителен в спорных делах, чуток к страданиям других. Итак, как мы убедились, герцог Афин, Тезей, представлен читателю как образец рыцарского поведения, идеальный образ, который затем выступит как судья в споре между двумя братьями.

«Структура рассказа необычна для простого повествования как развития какого-либо сюжета. Симметрия структуры рассказа, симметрия образов, вычурные статичные описания, богатый символизм предполагают не фокусирование внимания на поисках искусно вырисованных образов, не на моральных выводах - все внимание читателя сосредотачивается на эстетическом впечатлении от рассказа» .

На лексическом уровне было отмечено большое количество эпитетов (при описании персонажей, храмов, обрядов), но стандартность, повторяемость эпитетов не позволяет определить стилистическую окрашенность текста. В большей мере стилистическая окраска текста, лиризм рассказа представлен при помощи параллельных конструкций, перечислением (то есть, на синтаксическом уровне).

«Представленные образы в большей степени символичны, чем реальны. Образы раскрываются структурой рассказа - структура предполагает роль и положение каждого героя в рассказе, его характеристики (если есть таковые), символизм» .

Рассказ представляет читателю дополненный образ Рыцаря как образ романтического героя.

Это доказывает присутствие в данном произведении элементов рыцарского романа.

Вместе с тем, Чосер переосмысливает жанровую традицию рыцарского романа. Писатель представляет все персонажи, как неповторимые индивидуальности, обстоятельно подходит к их описанию; создает идеальный образ Рыцаря, как воплощение достоинства благородства и чести; употребляет большое количество эпитетов и метафор; особенно богаты образностью его описания природы и местности.

1.3. ВЛИЯНИЕ ДРУГИХ ЖАНРОВ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ НА «КЕНТЕРБЕРИЙСКИЕ РАССКАЗЫ»

Как было сказано ранее, «Кентерберийские рассказы» представляют собой энциклопедию поэтических жанров: здесь и куртуазная повесть, и бытовая новелла, и лэ, и фаблио, и басня, и пародия на рыцарскую авантюрную поэзию, и дидактическое повествование в стихах.

Басенный характер имеют рассказы монастырского капеллана и эконома. Рассказ продавца индульгенций перекликается с од­ним из сюжетов, использованных в итальянском сборнике «Новеллино», и содержит элементы фольклорной сказки и притчи (поиски смерти и роковая роль найденного золота приводят к взаимному истреблению друзей).

Наиболее ярки и оригинальны рассказы мельника, мажордо­ма, шкипера, кармелита, пристава церковного суда, слуги каноника, обнаруживающие близость к фаблио и вообще к средневеко­вой традиции новеллистического типа.

Духом фаблио веет и от рассказа батской ткачихи о самой себе. В этой повествовательной группе - привычные как для фаблио, так и для классической новеллы темы адюльтера и свя­занные с ним приемы плутовства и контрплутовства (в расска­зах мельника, мажордома и шкипера). В рассказе пристава цер­ковного суда дана ярчайшая характеристика монаха, вымогаю­щего дар церкви у умирающего, и саркастически описывается грубая ответная шутка больного, вознаграждающего вымогате­ля вонючим «воздухом», который еще нужно разделить между монахами. В рассказе кармелита фигурирует в таком же сати­рическом ключе другой вымогатель, «хитрец» и «лихой ма­лый», «презренный пристав, сводник, вор» . В момент, когда церковный пристав пытается обо­брать бедную старушку, а та в отчаянии посылает его к черту, присутствующий при этом дьявол уносит душу пристава в ад. Рассказ слуги каноника посвящен популярной теме разоблачения плутовства алхимиков.

Таким образом, мы пришли к выводу, что «Кентерберийские рассказы» Дж. Чосера являются уникальной энциклопедией средневековых литературных жанров. Среди них и куртуазная повесть, и бытовая новелла, и лэ, и фаблио, и народная баллада, и пародия на рыцарскую авантюрную поэзию, и басня, и дидактическое повествование в стихах.

2. РЕАЛИЗМ ДЖ. ЧОСЕРА И ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА ЕГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ

«Суть и основа книги - это ее реализм. Она включает портреты людей, их оценку, их взгляды на искусство, их поведе­ние- словом, живую картину жизни» .

Недаром Горький назвал Чосера “отцом реализма”: сочная живопись портретов современников в его стихотворных “Кентерберийских рассказах” и еще больше их общая концепция, столь явное столкновение старой феодальной Англии и новой Англии купцов и авантюристов,- свидетельствуют о принадлежности Чосера к литературе Возрождения.

«Но категория реализма представляет собой явление сложное, не по­лучившее пока однозначного определения в научной литературе. В ходе дискуссии 1957 г. выявилось несколько точек зрения на реализм. Сог­ласно одной из них реализм, понимаемый как правдоподобие, верность действительности, может быть обнаружен уже в самых ранних памят­никах искусства. С другой точки зрения, реализм как художественный метод познания действительности возникает лишь на определенном этапе истории человечества. Относительно времени его зарождения среди сторонников этой концепции нет полного единства. Одни считают, что условия для возникновения реализма складываются только в XIX в., когда литература обращается к изучению социальной действительно­сти» . Другие связывают генезис реалистического искусства с эпохой Возрождения, полагая, что в это время писатели начинают анализиро­вать влияние общества и истории на человека.

Оба эти суждения в определенной мере справедливы. Действитель­но, реализм как художественный метод получил полное развитие толь­ко в XIX в., когда в европейских литературах сложилось направление, известное под названием критического реализма. Однако, как и всякое явление в природе и обществе, реализм возник «не сразу, не в готовом виде, но с известной постепенностью, переживая более или менее дли­тельный процесс становления, формирования, созревания» [цит. по 8, 50]. Закономер­но поэтому, что некоторые элементы, отдельные стороны реалистическо­го метода встречаются и в литературах более ранних эпох. Исходя из этой точки зрения, мы постараемся выяснить, какие элементы реалисти­ческого метода проявляются в «Кентерберийских рассказах» Чосера. Как известно, один из важнейших принципов реализма заключа­ется в воспроизведении жизни в формах самой жизни. Эта формула, однако, не предполагает обязательной для произведений всех истори­ческих периодов реалистичности или правдоподобия в современном смысле этого слова. Как справедливо отмечает акад. Н. И. Кондрад: «Понятие «действительность» несло в себе разное содержание для писа­телей разных веков. «Любовный напиток в романе „Тристан и Изоль­да" совсем не „мистика", а просто продукт фармакологии того вре­мени. . .»» .

Представление о действительности, нашедшее свое выражение в « Кентерберийских рассказах», в значительной мере основывалось на средневековых идеях. Так, «действительность» в позднем средневековье включала астрологические представления. Чосер относился к ним впол­не серьезно. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что в «Кентер­берийских рассказах» характеры и ситуации часто определяются поло­жением звезд и небесных светил. В качестве примера можно привести «Рассказ рыцаря». Астрология во времена Чосера объединяла средне­вековые предрассудки и научные астрономические знания. Интерес к ним писателя проявляется в прозаическом трактате «Об астроля­бии», в котором он объясняет некоему «маленькому Льюису», как пользоваться этим древним астрономическим прибором.

Средневековая философия часто объявляла реальными не только окружавшие человека предметы, но и ангелов, и даже человеческие души. Влияние этих идей можно проследить и в «Кентерберийских рас­сказах» Чосера. Его представление о мире включает и христианские чудеса, о которых повествуется в «Рассказе аббатисы» и в «Рассказе юриста», и фантастику бретонских лэ, которая проявляется в «Расска­зе ткачихи из Бата», и идею христианского долготерпения - в «Рас­сказе оксфордского студента». Все эти представления были органичны для средневекового сознания. Чосер не подвергает сомнению их цен­ность, о чем свидетельствует включение подобных мотивов в «Кентерберийские рассказы». Для Чосера как писателя самого раннего этапа английского Возрождения характерно не отрицание средневековых идеалов, а несколько ироническое к ним отношение. Проявляется это, например, в «Рассказе оксфордского студента», который подробно излагает популярную в те времена историю терпеливой Гризельды. Дочь бедного крестьянина, она становится женой крупного феодала, требую­щего от нее безоговорочного послушания. Желая испытать Гризельду, ее муж и повелитель приказывает отобрать у нее детей и инсценирует их убийство. Затем он лишает Гризельду всего имущества и даже одежды, изгоняет ее из дворца и объявляет о своем решении жениться вновь на молодой и знатной девушке. Гризельда безропотно выполняет все приказания супруга. Поскольку послушание - одна из основных христианских добродетелей, в конце истории Гризельда вполне за нее вознаграждена. Муж возвращает ей свое благоволение, она снова ста­новится повелительницей всей окрути и встречается с детьми, которых считала убитыми.

«Герой Чосера добросовестно пересказывает известную притчу. Но его заключительные слова ироничны:

It were ful hard to fynde now-a-dayes

In al a toun Grisildis thre or two.

В наши дни было бы очень трудно

Найти во всем городе две-три Гризельды.

Заключение повествователя-студента очень показательно. В нем от­разилось понимание нереалистичности, неправдоподобия представле­ний, являвшихся частью средневековой действительности» .

Реалистические тенденции в искусстве Чосера не сложились полно­стью, они находятся в становлении. Применительно к литературе XIV в. вряд ли можно говорить о воспроизведении действительности в формах самом действительности. Однако автора «Кентерберийских рассказов» отличает вполне осознанное стремление к правдивому изображению жизни. Подтверждением могут служить слова, которые писатель вкла­дывает в уста паломника по имени Чосер. В "прологе к «Рассказу мель­ника» он высказывает опасение, что не все рассказчики будут соблю­дать в своих историях правила хорошего тана. «Извиняясь за встречаю­щиеся в некоторых рассказах непристойности, Чосер-паломник говорит:

I moot reherce

Ніг tales alle, be they bettre or

Or elles falsen son of my mateere.

Я должен передать

Все их рассказы, будь они хороши или

Или фальсифицировать часть моего

произведения» .

Поэт стремится воспроизвести эти истории в виде, максимально близком к тому, в каком они якобы были рассказаны во время палом­ничества. В «Кентерберийских рассказах» проявляется, хотя и в зача­точной форме, творческая установка на реалистическое воспроизведе­ние жизни.

Отечественные литературоведы независимо от того, признают ли они реализм в литературе, предшествовавшей XIX веку, считают, что выяв­ление черт реалистичности в произведениях разных эпох способствует правильному пониманию преемственности в развитии художественного творчества. Так, Р. М. Самарин, рассуждая о реализме эпохи Возрож­дения, отмечает его тесную связь с плодотворными традициями средне­векового искусства.

Творчество Чосера принадлежит к сложному и переходному исто­рическому периоду, объединяющему разноречивые тенденции: своеобра­зие «Кентерберийских рассказов» во многом проистекает от того, что писатель продолжает средневековые традиции, по-новому интерпрети­руя их. Это проявляется, например, в способах характеристики героев. Художественный метод реализма предполагает изображение типиче­ских героев в типических обстоятельствах. Французский исследователь Ж. Бедье, анализируя фаблио, один из основных жанров средневековой литературы, отмечал, что в нем была еще слаба типизация. Вероятно, он имел в виду типизацию, как ее понимали в XIX в.

Характер героя того времени определялся его положением на иерархической лестнице, одна­ко еще со времен античности в научных трактатах и их популярных переложениях бытовали идеи о влиянии внешних обстоятельств на характер человека. Разумеется, обстоятельства часто понимались в метафизическом, а то и в астрологическом духе. В эпоху Чосера и художественная литература начинает искать причины тех или иных осо­бенностей человеческой личности не просто в положении человека вну­три феодальной иерархии, а в нем самом и во внешних обстоятельст­вах. Попытки писателей позднего средневековья проникнуть в тайны человеческой психологии опирались на восходящее к Гиппократу уче­ние о темпераментах, согласно которому все люди подразделялись на холериков, меланхоликов, сангвиников и флегматиков. Каждому типу темперамента соответствовали определенные черты характера. Чосер, вероятно, был знаком с этим учением, поскольку его влияние чувству­ется, например, в портрете мажордома. Слова и поступки героя подтвер­ждают эту характеристику.

Одним из важнейших обстоятельств, формирующих характер челове­ка, во времена Чосера считалась астрология. Согласно астрологическим представлениям звезда, под которой родился человек, влияет на его характер. Так, ткачиха из Бата утверждает, что ее любвеобилие было предопределено Венерой, а воинственный дух - Марсом. Обе эти пла­неты находились в небе в час ее появления на свет.

В отдельных случаях Чосер показывает влияние обстоятельств со­циального плана на характер своего героя. Весьма любопытен в этом отношении образ мельника Симкина из «Рассказа мажордома». Нечест­ность мельников была общепризнанным фактом, поэтому не случайно во времена Чосера существовала загадка: «Кто самый смелый в ми­ре?»- «Рубашка мельника, потому что она каждый день обнимает мошенника». Изображая своего героя вором, писатель следует средне­вековым представлениям о людях его профессии. Однако Чосер не ограничивается только сословно-профессиональной характеристикой. Симкин-представитель зажиточных слоев третьего сословия, поэтому в его образе много черт, обусловленных именно этим обстоятельством. Он человек с ярко выраженным чувством собственного достоинства, комически переходящим в чванливость. Но никаких традиционных при­чин для гордости у него нет: происхождения он не знатного, великих рыцарских подвигов не совершил. Основа независимости мельника - его богатство, созданное им самим путем обмана и воровства. В лице Симкина в «Кентерберийских рассказах» дана попытка показать соци­ально-обусловленный характер.

Одна из основных черт реалистического искусства заключается в умении раскрыть типическое в индивидуальном и через индивидуаль­ное. Поскольку средневековой литературе подобный прием был неиз­вестен, писатели того времени обычно ограничивались краткой типиче­ской характеристикой, например в фаблио. В отличие от них, Чосер придает своим героям индивидуализированные черты. Индивидуализа­ция образов в «Кентерберийских рассказах» обусловлена определен­ными процессами, происходившими в обществе и идеологии XIV в. Раннее средневековье, как считает Д. С. Лихачев, «не знает чужого сознания, чужой психологии, чужих идей как предмета объективного изображения», ибо в это время личность еще не выделилась из кол­лектива (сословия, касты, корпорации, цеха). Однако во времена Чо­сера в связи с ростом предпринимательства и частной инициативы уве­личивается роль отдельного человека в жизни общества, что служит основой для появления в области идеологии индивидуалистических идей и веяний.

«В XIV в. проблема индивидуального звучит в литературе, искусст­ве, философии, религии. П. Мрожковски связывает тенденцию к инди­видуализации с идеями скотизма, который «подчеркивал красоту каждого данного отдельного предмета». Основоположником этого философско-богословского течения был Дуне Скот (1266-1308). В известном споре между средневековыми реалистами и номиналистами он зани­мал позицию умеренного номиналиста. По мнению Дж. Морса, в уче­нии Окота наибольшую ценность представляют два момента: идея при­мата воли над разумом и мысль об уникальности индивида» . Для нас более важно второе положение, которое связано со спором о реально­сти абстрактных понятий. По убеждению Дунса Скота, явления, обоз­начаемые этими понятиями, реально существуют: ведь человечество состоит из индивидов. Возможность объединения их в одно обуслов­лена тем, что разница между индивидами носит не родовой, а формаль­ный характер. Все человеческие души принадлежат к одному роду, у них общая природа, поэтому в совокупности их можно называть чело­вечеством. Но каждая душа обладает индивидуальной формой. «Само существование отдельной души,-пишет, разбирая взгляды Дунса Скота, Дж. Морс, -состоит в ее уникальности. Душа имеет не только quidditas ("whatness", духовность), но и haecceitas ("thisness", ...ин­дивидуальность)... Она не только „душа", но „эта душа"; также и тело имеет не только телесность, но и индивидуальность. Человек - не просто человеческое существо, он это человече­ское существо, и данное -качество обусловливает его принадлежность к человечеству» .

В «Кентерберийских рассказах» Чосер попользует различные спо­собы индивидуализации. Он подчеркивает особенности внешности и поведения участников паломничества: бородавку на носу у мельника, раздвоенную бороду купца, девиз на брошке аббатисы. Часто писатель прибегает к характеристике поступком. В этом отношении показателен образ плотника Джона. В «Рассказе мельника» нет авторского описа­ния этого героя, все черты его характера проявляются по мере разви­тия действия. Доброта плотника раскрывается Чосером в следующем эпизоде: он сам отправляется навестить Николаса, когда тот симулиру­ет отчаяние по поводу якобы ожидаемого потопа. Чосер делает Джона легковерным и не очень умным. Читатель понимает это, когда плотник принимает предсказание Николаса за чистую монету. Герой Чосера не эгоистичен, он способен заботиться о других. Когда он узнает о гро­зящем бедствии, он беспокоится не о себе, а о своей молодой жене:

«Как? ну а жена?

Ужель погибнуть Алисон должна?»

Едва ли не впервые в истории английской литературы Чосер инди­видуализирует речь своих героев. Он использует этот прием при харак­теристике студентов Алана и Джона в «Рассказе мажордома»; В речи этих школяров заметен северный диалект.По мнению некоторых за­падных литературоведов, во времена Чосера северяне считались людьми грубыми и неотесанными. Этот факт усугубляет обиду, кото­рую наносят Алан и Джон своему хозяину. Они соблазняют его жену и дочь, «благородством происхождения» которых мельник весьма гор­дится.

Приведенные выше соображения позволяют, говорить о реализме «Кентерберийских рассказов», хотя «черты его но­сят еще первоначальный, зачаточный характер, отличный от характера реализма более позднего и зрелого. Эти черты обусловлены тесной связью литературы раннего Возрождения со средневековой культурой» .

Реализм Дж. Чосера способствовал переосмыслению и переоценке жанровых канонов. Писатель не оставался в пределах канонов реалистических элементов внутреннего и внешнего мира. Реализм Чосера стал предпосылкой жанрового синтеза, о котором не раз говорили на протяжении работы.

В данной курсовой работе мы рассмотрели художественное произведение Дж. Чосера «Кентерберийские рассказы». В определенной степени изучили явление жанрового своеобразия произведения.

У Чосера различные исходные жанры, которыми он опериру­ет, не только сосуществуют в рамках одного сборника (это име­ло место и в средневековых «примерах»), но взаимодействуют между собой, подвергаются частичному синтезу, в чем Чосер уже отчасти перекликается с Боккаччо. Нет у Чосера, так же как у Боккаччо, и резкого противопоставления «низких» и «вы­соких» сюжетов.

«Кентерберийские рассказы» представляют собой совершенно ренессансную (по типу) энциклопедию английской жизни XIV в., и вместе с тем - энциклопедию поэтических жанров времени: здесь и куртуазная повесть, и бытовая новелла, и лэ, и фаблио, и народная баллада, и пародия на рыцарскую авантюрную поэзию, и дидактическое повествование в стихах.

В отличие от крайне схематических изображений представи­телей различных социальных и профессиональных групп в сред­невековой повествовательной литературе Чосер создает очень яркие, за счет живого описания и метких деталей поведения и разговора, портреты социальных типов английского средневе­кового общества (именно социальных типов, а не «характеров», как иногда литературоведы определяют персонажей Чосера). Эта обрисовка социальных типов дается не только в рамках от­дельных конкретных новелл, но в не меньшей мере в изображе­нии рассказчиков. Социаль­ная типология паломников-рассказчиков отчетливо и забавно проявляется в их речах и спорах, в автохарактеристиках, в вы­боре сюжетов для рассказа. И эта сословно-профессиональная типология составляет важнейшую специфику и своеобразную прелесть в «Кентерберийских рассказах». Она отличает Чосера не только от средневековых предшественников, но также от большинства новеллистов Возрождения, у которых общечелове­ческое родовое начало, с одной стороны, и сугубо индивидуаль­ное поведение - с другой, в принципе доминируют над сослов­ными чертами.

«Кентерберийские рассказы» представляют собой один из за­мечательных синтезов средневековой культуры, отдаленно срав­нимый в этом качестве даже с «Божественной комедией» Дан­те. У Чосера также имеются, хотя и в меньшей мере, эле­менты средневекового аллегоризма, чуждого новелле как жан­ру. В синтезе «Кентерберийских рассказов» новеллы занимают ведущее место, но сам синтез гораздо шире и гораздо важнее для Чосера. Кроме того, синтез жанров у Чосера не завершен, не происходит полной «новеллизации» легенды, басни, сказки, элементов рыцарского повествования, проповеди и т. д. Даже новеллистические «рассказы», особенно во вступительных частях, содержат многословные риторические рассуждения о различных предметах с приведением примеров из Священного Писания и античной истории и литературы, причем эти примеры повествовательно не развернуты. Автохарактеристики рассказчиков и их споры далеко выходят за рамки новеллы как жанра или даже сборника новелл, как особой жанровой формации.